Подошла огромная женщина. Злостно смотря на меня, ехидно улыбнувшись, оголяя свой кровавый оскал, потирая руки кровавой тряпкой.
– Дурук, морику? – оглушающим угнетающим криком, она пронзила мой разум.
– Одевайся!!! – пчелки-трудяги подлетели ко мне.
В лицо кинули лохмотья – засаленные и порванные вещи отдавали кислятиной. Не было выбора. Нехотя, с брезгливостью, надела лохмотья.
Каждый день я не могла прийти в себя. Каждый день одно и то же. Я знаю, что сейчас залетят в комнату бабульки-девчульки, схватят меня за руки, поволокут пыточную. Все так и произошло. Лица бабулек издевательски украшали доброжелательные улыбки, писклявый голос сдавал их намеренья:
– Курочка моя! Пойдем!!!!
Я попыталась ухватиться за ножку кровати.
Старушки обернулись в титанов, выворачивая мне руки, хватаясь цепкими руками, выдернули меня из уголка.
Я сопротивлялась.
Укусила старуху за руку, она взвыла как волк, бросив меня на пол. Через мгновение ее заменила другая старуха. Схватив меня за ногу, поволокла дальше. Я всеми силами пыталась ухватиться за все, до чего могла дотянуться: углы, косяки…
По длинному коридору, где мерцал тусклый свет лампы, многие бедняжки бегали туда-сюда бездумно. Кто-то выглядывал украдкой из-за углов, в ожидании возможности улизнуть отсюда или выкрасть последние крохи еды.
У большой железной двери стояли десятки девчат, ожидая звонка.
На все помещение разнесся животрепещущий крик – Несси. Через мгновение в полуобморочном состоянии Несси выносили из закутка. Она пыталась указать мне жестами, чтобы я билась до конца.
Я до сих пор не могла понять, осознать, что они хотят от нас?
Десятки рук вцепились, раздирая на мне вещи. Загнав в холодный чан, включив брандспойт, обдали ледяной водой. Я терпела. Похотливые руки трогали все части моего тела. Я сидела тихо. Резкие движения приводили к оплеухе. Вырвали с прежнего места, усадили на стул и начали зашвыривать меня тканью со следами свежей крови. Кинув в меня лохмотья, приказали одеваться.
Как всегда!
Выйдя из пыточной, я поковыляла в большую комнату. Все как один смотрели на часы, ожидая звонка. Этих девчат я называла: «щенята Павлова».
Звонок не заставил долго ждать. У всех обильно полилась слюна изо рта, двери открылись, толпа двинулась, унося меня по течению.
Крутые повороты и грязные стены не пугали. Резко обрывающая лестница – вот, что было самое страшное, но я потихоньку преодолевала ее. Высота лестницы была умопомрачительно гигантская. Аккуратно перебирая ноги, я двигалась к цели, каждый раз кто-то да толкал меня, намериваясь столкнуть.
На лестницу вышел Он! Его синий костюм окропленный кровью каждый раз пугал меня. Ибо на этом костюме была и моя кровь. Его квадратное