Из воспоминаний выдернуло движение за стеклом. Широкая мозолистая ладонь поднялась в приветствии. Михаил тяжело махнул закованной в металл рукой в ответном жесте.
– Как сходили? – чуть хрипловатый голос раздался из закреплённого на стене динамика.
– И хорошо, и плохо, старшой. Плохо то, что вскрыли единственный из доступных складов, во многих местах всё ещё держится вода, не подберёшься. Повсюду болота, дома в махалле1 затоплены. Кто-то там ползает, прыгает, смотреть не полезли, а в бинокль не разглядишь. Пару раз кто-то крупный высоко в небе пролетал, орёл, не орёл, фиг разберёшь. Шакалов видели, зверюги больше метра в холке, для острастки пару очередей дали, они к нам не сунулись. Некоторые дома выгорели, а какие-то заросли густо, и в зелени вообще непонятная чертовщина шевелится. Ну, а хорошо то, что на складе оказались продукты, с герметичными упаковками, по большей части крупы, консервы, есть кофе, сахар, мука. Выгребли всё годное в пищу, теперь в округе искать можно только мелочи. А для дальнего поиска нужен опорный пункт, где в случае чего отсидеться можно. Опасно там везде очень. И надо подбираться к дальним складам. Давать крюк через Чкалова – не имеет смысла, там не наш сектор поиска, своих сталкеров у них хватает. А нам надо в сторону Аэропорта продвигаться, по железке.
Рука Михаила легла на купол стального бацинета2, который он около пятнадцати лет назад с ликованием получил от стоящего перед ним кузнеца. До сих пор иногда накатывает восторг при взгляде на матово поблёскивающую титановую поверхность боевого шлема с тёмными смотровыми отверстиями в забрале. Мастеру этим летом пятьдесят три стукнуло, а всё тяжёлым молотом в кузнице машет. Хотя, чаще всё-таки на механическом работает, который педалью и несколькими рычагами с противовесами в действие приводится. Знатный получился подарок от технарей, сделанный Северу на сорокалетие. Именинник тогда так обрадовался, что едва ли не шестнадцать часов грохотал в мастерской, обкатывая инструмент. Хорошо, супруга у него любящая и строгая, пресекла это безобразие, когда за полночь перевалило. Было забавно смотреть, как эта невысокая женщина, ростом ниже ста шестидесяти сантиметров, подталкивает идущего впереди неё и что-то виновато бормочущего великана.
– Самодельных фильтров хватает только на четыре часа, материал темнеет прямо на глазах от пыли, дальше дышать через них рискованно, поэтому надолго задерживаться не стали. Да и мошкары там вдоль железки развелось… тьма, с травы поднимается тучами, только успевай с фильтра смахивать, чтобы воздух проходил. Если влезет в шланг – точно конец. Чует, зараза, каждый выдох.
– Хм. Пятнадцать лет взаперти сидели. Неудивительно, что мир стал другим. А касаемо опорного пункта… Нужен с тамбуром, с воздухоочистителем. Где такой найдёшь? Есть варианты?
– Вариант есть, но потребует доработки, генератор туда понадобится, металл листовой, арматура. В общем, надо будет обсудить.
– Тогда, как помоетесь, созывай по комнатам отдыха всю старую гвардию и второй эшелон, чтобы в столовой собирались. Пора выходить в свет. И, Мишка, вы молодцы, что сходили и вернулись. И вдвойне молодцы, что без потерь. Первый шаг – он всегда трудный, но без него никак. Эта разведка нам была нужна, как воздух.
Михаил кивнул, нахлобучил шлем, подхватил прислоненные к стене полуторный меч и старенький автомат. На пороге постоял, вспоминая, всё ли сказал. Взгляд рассеяно пробежал по комнате, задерживаясь на секции пластиковых сидений, на массивной раме стекла, которое делило помещение на две части. По одну сторону многокамерного противоударного стеклопакета находилась маленькая лоджия переговорной, принадлежащая зараженному миру. По другую – кабинет дежурного, в котором Север сейчас склонился над столом, делая первые за минувшие пятнадцать лет пометки в журнале, где фиксировались выходы поисковиков. На этот раз о результатах их разведки. После случившейся Катастрофы лишний раз заходить в убежище было довольно долгим и муторным занятием, и дружинники докладывали о результатах походов через селекторную связь. Михаил счел важным сообщить информацию о грядущих проблемах сразу после возвращения из поиска. Сейчас же он возвращался к остальным бойцам, занятым перетаскиванием добычи из кузова грузовичка в камеру санитарной обработки. Часть их останутся снаружи, где предстояло ещё много работы.
За стенами бывших мастерских ташкентского клуба исторического фехтования и средневековой реконструкции продолжалось безумство, порождённое биологическим и химическим оружием двадцать лет назад. И в памяти снова всплывали события, начиная с первых дней после гибели города, когда Михаил Лесин был ещё нескладным худощавым мальчишкой.