Пока проснувшийся монгольский лагерь пытался осознать, что это за свет среди ночи льется с черного неба на их головы, вооружиться, экипироваться и разобраться по десяткам, сотням и тысячам, в темноте на позициях арбалетчицы Серегина в отчаянном темпе качали рычаги натягивающих тетиву домкратов. Для того чтобы взвести арбалет в боевое положение, рычаг взвода необходимо качнуть десять раз, после чего он устанавливается вдоль ложа и крепится специальной защелкой. Каждое движение рычагом добавляло в скручивающиеся блочные плечи арбалета столько же энергии, сколько ее затрачивается на выстрел из обыкновенного лука, а полная энергия выстрела, запасаемая десятью движениями, была примерно такой же, как и при выстреле из винтовки Бердана №2.
В приемлемом темпе взводить эти арбалеты могли только бойцовые лилитки, обладающие такими бицепсами, трицепсами и прочей мускулатурой, что ей позавидовал бы и самый признанный мужчина-силач нашего мира. Поэтому второй залп из темноты последовал всего через пять минут после первого, когда осветительная ракета еще не догорела, а суета в монгольском лагере была в самом разгаре. Эти болты пошли в цель прицельно по настильной траектории, и результат тоже был теперь совсем другим – в живое мясо попал уже каждый второй болт. Снова взрыв криков ярости, боли и отчаяния тех, кто понял, что настают последние моменты.
Весь этот невообразимый спектакль был прекрасно виден караульным на стенах Пронска, с которых монгольский лагерь открывался как на ладони; и там тоже зашумели, закричали и забегали с факелами. К тому моменту как Пронский удельный князь Владимир Михайлович*, молодой человек чуть больше двадцати лет, накинув шубейку прямо поверх шелковой рубахи, выбрался на забороло**, в воздухе догорала уже третья осветительная ракета. При этом монголы по приказу Субэдэя уже попытались совершить самоубийственную атаку во тьму через снежную целину в том направлении, откуда по их лагерю велся убийственный обстрел.
Примечание авторов:
* Сейчас ни одна живая душа не знает, как звали погибшего во время тех событий Пронского удельного князя. Для истории он так и остался безымянным сыном своего отца Михаила Всеволодовича Пронского. Но мы своим священным авторским произволом (САП) нарекаем его Владимиром Михайловичем.
** Забороло – крытая галерея, идущая по верху стены, служит защитой обороняющимся от непогоды и навесного обстрела из луков.
Князь как раз успел увидеть, как монгольских всадников, увязших в глубоком снегу по самое конское брюхо, спокойно расстреливают из темноты рослые воины неизвестного народа, сидящие на высоких конях, которые от конских копыт и до макушек шлемов затянуты в белую ткань. Частое треньканье арбалетов в ночной тиши смешивалось с криками раненых и умирающих монголов.
Ответные монгольские стрелы летели мимо