Когда я задала свой вопрос, почему между мной и сестрой такая маленькая разница, то не ожидала реакции, которую встретила. Мать смертельно побледнела, а заспанный отец мгновенно проснулся. Черты его лица заострились, и глубокая морщинка залегла меж бровей.
– Давай поговорим об этом, когда будем в Арсамазе. Сейчас не время, – произнес он.
А я физически ощутила, с каким трудом он проглотил комок, застрявший в горле. Сзади подошла Лиза, она куталась в старую шаль. Вообще, она была моей, но мама попросила отдать сестре, потому что та кашляла в последний месяц особенно часто. Учитывая и без того сильные проблемы с голосом, еще больших не хотелось никому.
– Почему не сейчас? – возразила я.
– Сейчас ночь, милая, – голос матери дрогнул. – Да и вообще время неподходящее. Давай позже.
Я нахмурилась. Совершенно определенно от меня что-то скрывали, от раздражения даже ногой топнула.
– Ну что вы в самом деле, неужели сложно сказать? – вспылила в тот момент. – Как будто я вам не родная!
Сказала и тут же осеклась, осознав и испугавшись своих слов.
Не родная?
Вскинула глаза на мать, на отца, повернулась к сестре, и дыхание замерло на полувдохе.
Не родная.
Да, похожая. Такая же блондинка, как и мама, но… с абсолютно разными чертами лица. У Лизы раскосые зеленые глаза Торани, и прямой нос как у Аластара. Мягко очерченные губы, аккуратный подбородок и ямочки на щечках, когда улыбается.
Мои же глаза голубые, большие, в обрамлении густых черных ресниц. И нос немного вздернут. Кроме цвета волос ничего общего с родителями нет.
Хорошо помню, как отступила на шаг назад, когда Торани пыталась подойти ближе и взять за руку.
– Позволь мы тебе все объясним, – успокаивала она. – Лора, ты все не так поняла!
– Ложь! – мой срывающийся голос зазвенел в собственных ушах, а слезы градом полились из глаз.
Я бросилась прочь из сарайчика на пристани, прямо в ночь. Рыдая и размазывая слезы. Они врали мне столько лет, не говорили, что я приемная дочь, а кто тогда мне родной? Где мои настоящие родители?
Я бежала куда-то, не слыша криков, звучащих вслед. Не хотела я ничего слышать в тот момент. Глупый юношеский максимализм застилал разум, не давал здраво осмыслить произошедшее. Единственная мысль в голове была лишь о том, что меня обманули.
Внезапно стало казаться, что у Лизы и игрушки всегда были лучше моих, и любили ее больше, и на колени Аластар брал ее чаще, а если Торани рассказывала сказку на ночь, то, целуя в лоб, у сестры задерживалась чуть дольше. Да какая она мне вообще после этого сестра?
Споткнувшись о подвернувшийся камень, я больно упала на землю, содрала ладони и приложилась щекой. Попыталась встать, но нога предательски заныла в колене.
– Девочка моя глупая, – догнавшая меня Торани рухнула рядом, попыталась обнять, но я оттолкнула.
Я о чем-то кричала, не желая слышать даже ее