Новая жизнь. Анна Романовна Май

издания продаются и в других русских магазинах, но написано про них только в этой рекламе. Что я за балда! Сразу надо было ехать в эту самую «Горбушку», а не переться на Оксфорд к каким-то левым индусам. Правильно: свои братья-славяне наверняка помогут мне советом. Может, я с кем-то подружусь. А если нет, завяжу контакты, узнаю что-то интересное и полезное. Может, даже на работу меня возьмут! Знаю по опыту, я хороший продавец (работала в старших классах на каникулах). Местные русскоязычные газеты меня наймут как фрилансера на первых порах, поэтому параллельно устроюсь стоять за прилавком или бегать с подносом (зато заработаю по максимуму и оденусь как следует!). Ну и что, что у меня пока хромает английский: практика – лучшее лекарство! А я очень быстро учусь.

      Станция, на которой расположен этот русский магазин, называется «Ватерлоо». Но я ее проезжаю, потому что только когда двери уже захлопываются, до меня доходит, что то, что диспетчер обьявлял как «Вателу», это и есть искомое «Ватерлоо». Еду остановку назад. Выхожу. Тычу всем под нос адрес, написанный в рекламе. Нужный дом нахожу довольно быстро, он почти напротив метро, но там нет никакой вывески «Горбушка», ни по-русски, ни латинницей, а только сидят смуглые арабы и продают часы и мобильники. Еще какое-то время болтаюсь туда-сюда. Но нет тут никаких следов русского магазина, и никто о таком, похоже, никогда не слыхивал! Что за мистика? Дождик еще пошел, а я не взяла зонт. Мокрая влетаю к арабам, чтобы хоть на минутку перевести дух и подумать, как дальше быть. Спрашиваю у них во второй раз, сама даже не знаю, зачем: – Может, все-таки где-то здесь есть русский магазин?

      Первый араб, которого я уже спрашивала, снова отрицательно качает головой, зато второй обрадованно кивает: – Да, это здесь! Вон туда дальше и вниз.

      Черт! А я тут бегаю под дождем уже целый час! «Горбушка» находится у черта в заднице, за Интернет-кафе, в полуподвале. И хотя в рекламе написано, что работает без обеда каждый день, магазин закрыт. Вижу сквозь жалюзи лежащую на столике за стеклом стопку «Лондон-ньюс». Как обидно! Может, подождать, пока обед закончится?

      – Не ждите, магазин больше работать не будет, – говорит проходящий англичанин мимо в комбинезоне и с набором инструментов для ремонта.

      – Совсем не будет?

      Он мне что-то отвечает, но я не понимаю. Читаю объявление на стене, написанное по-русски, оно висит прямо напротив моего носа: «Ищете работу? Нужны симпатичные, привлекательные девушки. Знание английского не обязательно. Хорошая оплата. Спросить Сашу». Ага, это наверняка вербуют проституток! Как раз то, что мне нужно для докфильма. Отрываю телефончик. Рабочий-англичанин, принявшийся перестилать в холле перед магазином линолеум, смотрит на меня полусочувственно– полуосуждающе. Хотя откуда он может знать, что там написано? Вдруг слышу русскую речь. Кидаюсь туда с радостью, как потерявшийся ребенок, услышавший наконец голоса родных. Но уже спустя пару шагов мое воодушевление сникает: господи, какой мат! Даже в России не часто