Из чёрного «мерседеса» важно вылез толстый господин в костюме и галстуке. Многозначительно хмуря поседевшие от забот брови, господин направился к дверям горадминистрации.
– Скажи, человек, где же истина? – обратился к нему страдающий Сопрыкин.
– Истина в том, что ты сейчас сдохнешь, – с достоинством ответил господин. Вытащив из кармана дорогого пиджака крестовую отвёртку, господин хладнокровно воткнул её Сопрыкину в горло.
Обтерев инструмент носовым платком, господин снова сунул его в карман и скрылся в дверях горадминистрации. Хрипя и корчась, Юра Сопрыкин остался умирать на равнодушных властных ступенях. Прохожие бросали на него холодные, презрительные взгляды и уходили в сумрачную даль. Им это было неинтересно. Тут каждый день кого-нибудь убивали. И это всем давным-давно надоело…
8 августа 2004.
КОШЕЛЁК
У Петра Алексеича, зубного врача, в трамвае разбойным манером забрали кошелёк. Забрали так, из озорства, два подлеца-скинхэда. Один тыкал Петру Алексеичу нож-бабочку в самое рыло, а другой, худой и щуплый, будто голодная девочка, неумело обыскивал карманы. Присвоив кошелёк, скинхэды двинули Петру Алексеичу в ухо, пнули в пах и выскочили на остановке имени драмтеатра пушкина. Кошелёк был старый, дырявый… Денег в нём не было ни копейки – последнее ушло на трамвайный билет. Но Петру Алексеичу жаль было этого кошелька – он раньше никогда с ним не расставался. Ложась спать, Пётр Алексеич клал кошелёк под подушку. Даже когда шёл в сортир, брал кошелёк с собой. Кошелёк был дорог ему как память. Память о подруге школьных лет Дашке Ермаковой. Много лет назад, по окончании десятого класса, перед выпускным балом, Пётр Алексеич осуществил то, о чём мечтал все школьные годы. Он затащил пьяную Дашку в подвал и, раздев догола, повесил на трубе. Насиловать не стал по причине врождённой импотенции.
Из кожи, снятой с дашкиной увесистой задницы, и был сшит этот кошелёк. Сам Пётр Алексеич шить не умел – его ему сшила мама.
И вот память о двух дорогих людях, Даше и маме, была нагло присвоена двумя подонками. Расстройство Петра Алексеича не имело границ. С горя он отравил соседскую болонку и сжёг в соседнем подъезде все почтовые ящики. Боль от утраты в конце концов утихла, ведь страдания, к счастью, не длятся вечно.
Однажды Пётр Алексеич встретил на улице девочку, как две капли воды похожую на Дашу Ермакову. Из её прыщавой кожи он изготовил себе бумажник, закладку для книг и купальную шапочку. Девочка была скинхэдкой, и кожа, снятая с её бритой головы, на шапочку идеально сгодилась. То, что шапочка украшена вытатуированной свастикой, не смущает Петра Алексеича – он человек широких взглядов.
10 июля 2004.
КРАСОТА