О! Как заразителен Остров! Как дурно он действует на людей! Это он, подлец, толкает их на погибель: он беззаботен, он беспечен, ленив. Никогда не подумает о последствиях. Не пошевелится для спасения даже собственной жизни. «Пусть другие стараются, я пока отдохну» – вот девиз этого тунеядца из тунеядцев. Могу отгадать его мысли в день Великого Наводнения. Передам их, разумеется, в переводе (не хочу терзать ваши уши жутким островным диалектом): «Ах, какой я красивый, круглый, замечательный Остров! В день моей гибели я величаво иду ко дну. Как, должно быть, прелестна моя горделивая обреченность. А осанка! Я сохраняю достоинство… и в какую минуту!» Тьфу… Ну как же он не может понять? Из-за этой своей безграничной глупости, жалкой позы, дешевого нарциссизма он мог тогда утонуть, исчезнуть… Но он остался.
......................................
Много лет я жила спокойно, ничего не зная об Острове. Мой дом – в глубинной части материка: между мной и Островом – километры. Я видела Остров только на карте и не боялась. И не любила: тогда еще я не привыкла любить точки, линии, выступы и не имела охоты гоняться за миражами. Но однажды моя жизнь изменилась.
Те, чья жизнь менялась подобным образом, поймут, что я имею в виду. Наивная и беззаботная девочка, какой я была до сентября 1997 года Anno Domini (что соответствует 172 году по Новому островному календарю), исчезла в одно прекрасное утро. Я взяла карту Острова и положила ее в рюкзак, туда же поместились 20 рублей, бутерброды с сыром, четыре тетради в клетку, две синие ручки и тщательно отточенный карандаш. Больше со мной в то утро ничего не было.
Теперь представьте себе рынок в Аравии: верблюдов, бедуинов в белых одеждах, суету, толкучку, визгливые голоса зазывал, усталых женщин, запах свежего мяса, скорлупу орехов, аромат имбиря… Мухаммеда, что приходит на этот рынок и начинает проповедь: он говорит народу про рай и ад…
......................................
…Девушка наливает воды в кувшин… «Дай напиться», – просит ее Иаков. Он оборван, но молод и, чувствуется, силен. Девушка смотрит и забывает быть вежливой… К чему ей вежливость, если встречу предопределил сам Господь? Она прекрасна! Иаков забывает про скромность. Какая скромность, если встреча предначертана Богом? Представьте себе прелестную девушку в покрывале… Она стройна, она нежна, и у нее изящные пальцы… Прекрасный день, чудесный аромат роз… Иаков поражен! Иаков готов на подвиги! Готов на все во славу Господа Бога! Но Бог позвал Иакова выйти на пару слов и изложил ему коротко суть проблемы: «Еще не пробил час. Иаков, друг мой, наберись-ка терпенья и подожди – совсем недолго: семь лет». Так Он сказал бедняге Иакову, и тот не стал Ему возражать. С Богом