– Они же, менты эти, только третьего дня здесь были. На Ергенском ключе кто-то мужика с сыном грохнул. Топором зарубили, лапником закидали – приваду, наверное, на медведя приготовили. Геологи случайно наткнулись. Там тайга богатая, мешков двадцать ореху у них на двоих точно было, исчезли. Мильтоны покрутились-покрутились, – а куда? Никто ничего не знает. Не к Пермякову же идти? – старик помолчал, затем продолжил. – Не по-людски это – из-за ореха людей убивать. Раньше редко такое было. А сейчас каждый год к концу сезона здесь кого-нибудь кончают, особливо, ежели людей мало в бригаде. Сюда лучше компанией приезжать, а то всяко бывает. Правда и так, просто по пьяни, много чего случается. Дней десять назад тоже одна бригада выезжала, Кузьмича ждали, орех же надо сдать. Перепились, сцепились из-за чего-то, один другого ножом пырнул. Тоже скорая с ментами приезжала, но не довезли, говорят, по дороге помер. Вот так вот, жил человек – и нету…
– Дед, а кто это такой – Пермяков? – воспользовавшись паузой, поинтересовался я.
Реакция оказалась странной. Дедуля как будто стал еще меньше ростиком, поежился, опасливо заоглядывался по сторонам, затем наклонился, и просевшим голосом тихонько сказал:
– Ты, паря, того… Зачем это… Конечно, слухи ходят, что уже съехал он. Но, может, и врут. Лучше про него лишнего не болтать, – произнеся эту достаточно странную для меня тираду, дедок замолчал и быстро свалил к себе за печку.
Часть седьмая.
Быт и люди Сарама
Большая баня, стоявшая на берегу реки Сарам, оказалась заселена одной из компаний шишкарей, выбравшихся из тайги и, так же как мы, ожидающих возможности сдать орех и выехать на материк. Ближе к вечеру Лева обнаружил в углу базы ниже по речке старую маленькую баньку, с подгнившими полами, но вполне еще рабочую с двумя тазами, ведрами и всем остальным необходимым. Протопили, натаскали воды. Небольшой обмылок у нас оставался. По очереди, мы залезали туда, и, отпариваясь после тайги и испытывая немыслимое наслаждение, просто кайфовали от счастья. Вечером использовали оставшуюся маленькую жменьку чаю и, смакуя, покончили с последней лепешкой. Народ вокруг тоже активно подъедал последние продуктовые запасы.
На второй день с утра, признаться, сильно хотелось