И на том спасибо.
А видения эти – отдельная песня, дружище. Ох, куда меня только не забрасывает, кем я только не оказываюсь… Хотя я и в реальной жизни много кем побывал.
Например, австралийским бушменом.
Не веришь?
Зря! Стать бушменом просто. Сейчас расскажу, дружище, записывай.
Берешь лыжную палку и отпиливаешь лишнее с обоих концов. Из гвоздей-пятидесяток мастеришь «дротики» – к шляпкам присобачиваешь лейкопластырь, кулечком свернутый. Получается что-то вроде волана теннисного, только с острым концом. Засовываешь стрелу в трубку и дуешь что есть сил. Убойно получается!
В общаге консерваторской мы с друганами охотились таким образом. На голубей. Ну, денег нет, до стипендии далеко, а жрать охота. Вот и надумали на чердак слазить, дичь пострелять.
Потом голубей пожарили, натурально. В общую кухню на запах сбежались со всего этажа. Всем интересно, кто так разбогател, что цыплят-табака готовит? Правда, когда мы объяснили, из чего цыплята, народ разбежался. Половина с криком «Садюги!», половина – «У них же птичий грипп бывает!»
Да, с голодухи чего не съешь… А как мы на том же чердаке самогон варили? Ух, было дело!
Я в шестидесятой комнате жил, а в пятьдесят седьмой обитал Серега Глушко, вокалист с четвертого курса. Бас. Метр девяносто пять роста, сто пятнадцать килограмм веса. Ничего так парень, наш человек. Вокалисты, они обычно прибабахнутые – не пьют, не курят, свои нежные связочки берегут. А Серега – нормальный пацан, помню, часто повторял: «Водка придает голосу силу, а «Беломор» – тембр!»
И задумал как-то Серый самогону наварить. Горилки, то есть. Как украинский хлопец технологию знал отлично, а как широкой души человек решил не мелочиться и брагу бодяжить не в бутылке какой-нибудь и не в банке, а сразу в бидоне молочном – на сорок литров. Ну, и нас к проекту привлек, дружбанов-приятелей.
Надыбали мы в соседнем магазине флягу – у грузчиков в аренду взяли, за пузырь «Агдама». Вместе, кстати, и выпили. Дрожжей в бидон насыпали, воды налили, и целый месяц кидали все, что под руку попадется. Кефир прокисший, сметану, варенье засахаренное, корки хлебные… короче, что способно бродить. Держали бидон в тепле, возле батареи. Одеялом накрыли, ну, для согрева опять же, да и комендант общежития чтобы не просек. Разок-другой брагу попробовали – нет, так пить невозможно, гадость несусветная! Даже наши луженые желудки не могли зелья переварить. И к лучшему, а то бы выхлебали до срока…
Когда брага поспела – запенилась такими зловещими мутно-зелеными пузырями, – перетащили бидон на чердак. Из лыжной палки, – той самой, с бушменской охоты оставшейся, – соорудили спираль. Паяльная лампа заготовлена заранее. И понеслось!
Зима в разгаре, на чердаке холодно, долго не высидишь. А целую флягу перегнать – сколько времени нужно! Так что мы посменное дежурство организовали. По двое лезли наверх и следили, чтобы процесс шел правильно: пламя паяльной