Неоконченное дело. Лео Брюс

снимал со своего счета суммы, как раз равные пятистам фунтам, причем получал их в купюрах по одному фунту. Для чего он мог это делать, если не для расплаты с шантажистом? Убедившись в готовности Бенсона расписаться в получении пятисот фунтов, каждый на моем месте задумался бы, за что ему выдавали эти деньги? Едва ли за свои профессиональные услуги. Всего этого, как я убежден, вполне достаточно, хотя уверен, что мы обнаружим новые подробности дела до даты, на которую будет назначен суд.

      – Но если все так, как вы излагаете, – упорствовал Биф, – если он передал деньги Бенсону, получив взамен расписку, то почему указанную сумму не обнаружили в карманах Бенсона? Или на самом деле обнаружили?

      – Денег при нем не оказалось, – ответил Стьют, – но зато их нашли в спальне Стюарта. После ареста мы наткнулись на них, как и на сфабрикованное признание в самоубийстве.

      – Есть еще пара вопросов, которые я хотел бы задать, – заявил Биф.

      – Сделайте одолжение, – охотно откликнулся Стьют.

      – Вы обнаружили какие-либо следы на подъездной дорожке к дому или в саду на следующее после убийства утро?

      Стьют громко рассмеялся.

      – Бросьте, Биф! – сказал он со снисходительной доброжелательностью. – Вам пора бы уже перестать быть таким старомодным в своих действиях. Следы! Подумать только!