Пришёл, конечно, к бабушке. Она по моему виду сразу смекнула, что что-то случилось, а когда я сказал, что с отцом больше жить не буду, зная мой характер, поняла, что это решение окончательное. Утром, пока я спал, бабуля сходила и забрала все мои нехитрые пожитки. Вслед прибежал отец. Разговора не получилось – я твёрдо сказал, что обратно не вернусь, и он ушёл.
Пастуха ноги кормят. 1959 год
Закончился учебный год, начались очередные летние каникулы, и как-то сам собой встал вопрос, как мы будем жить на триста дореформенных рублей бабушкиной пенсии – на отца надеяться уже не приходилось.
Мы с бабушкой решили, что на лето я пойду пасти коров. Вообще, пастухи обычно хорошо зарабатывали, ведь почти каждая семья имела корову, телёнка, а ещё и овец. На Платине было два стада, так как посёлок разделяла железная дорога, и гонять через неё стадо накладно и небезопасно. Пастуха назначали на общем собрании, и хотя оплата была вполне приличная, но работа – сезонная, и это – основной минус. На нашей стороне пастухом был Коля Михеев, невысокий шустрый мужичок, вот к нему и пристроила меня бабушка подпаском с оплатой, как и её пенсия, триста рублей. Кроме денег мы получали от общества пропитание: каждый день, по очереди, две семьи готовили две сумки с едой. Утром, собирая стадо по посёлку, мы забирали сумки, а вечером, пригоняя стадо, передавали их следующим хозяевам – и так всем по очереди. Кроме того, по осени каждая семья должна была дать по ведру картошки!
Так началась моя трудовая деятельность, подчинённая строгому распорядку. В семь часов утра собирали стадо и гнали его где-то километров за семь на Еранкин бор – постоянное место выпаса. По пути останавливались на водопой у небольшой заросшей травой речушки. Дорогу эту коровы прекрасно знали, поэтому нужно было только присматривать за отстающими и подгонять их к стаду, да следить, чтобы некоторые партизаны не разбрелись.
Есть такой детский стишок:
Что для зайца стометровка? Как стрела бежит косой!
Вот что значит тренирвка вместе с тренером-лисой!
А меня тренировали коровы. Были в стаде две бегуньи: бабушки Наймушиной и семьи Касьяновых, удержать которых не было никакой возможности. Они проходили чуть больше половины пути, разворачивались, и, сколько бы за ними ни гонялись, убегали, но, что характерно, домой приходили вместе со стадом, присоединяясь к нему на обратном пути. Где они гуляли всё это время, никто не знал, но молоко у них было очень жирное, и удой высокий. Кстати сказать, все коровы были чёрно-белые «тагилки» – молочной тагильской породы.
Еранкин