Малина власти. Сборник непрошеных драм с комментариями С. Ф.. Борис Иванович Полухин

на мракобесие наших жрецов. Куда катится цивилизация? (Останавливается возле трона фараона Тутмоса III.) Сегодня меня могут смести со всех тронов, как тлю с капусты… (В отчаянии.) А сделать выбор самому мне ду-ху не хва-та-ет… (Мелькнувшей мысли.) Я впадаю в детство, коль на ум пришла ребячья выходка. Совет моего деда внуку. Когда не хватает воли выбрать, отдайся слепому жребию. Ведь и Судьба такая. (Становится на центр шатра. Накрывает голову гиматием.) Проверим, нет обмана? Все честно. Я, словно в черной ночи. (После короткого раздумья.) Я пойду к выходу, значит, не быть мне Верховным вождем. А коль к трону Тутмоса – сидеть мне на нем! (Начинает кружиться. В зал вбегает Ифигения. Какое-то время с удивленно наблюдает за отцом.)

      ИФИГЕНИЯ. Папа, привет! Ты играешь в жмурки? Один?.. (Подбегает к нему.) Отец, любимый мой, дай я тебя обниму. (Агамемнон сбрасывает с головы гиматий. Обнимает дочь. И видит, что был остановлен в шаге от трона фараона Тутмоса III. К дочери.) К отцу ты всегда была нежнее всех.

      ИФИГЕНИЯ. Я, когда бываю в комнате одна, тоже часто играю в жмурки. Завязываю глаза платком, вспоминаю о какой-нибудь вещице и ищу ее. Весело получалось.

      АГАМЕМНОН. Мои жмурки были не очень-то веселые.

      ИФИГЕНИЯ. Но как здорово! что я приехала в твой военный лагерь. Мне сегодня повезло даже увидеть, как Тидид ловко метал диск в поле. И как бегает Ахилл. Он, словно метеор, обернулся вокруг сопки, соперников на финише сзади даже не было видно. Просто нечеловеческая резвость! Жаль мама не видела этих атлетов.

      АГАМЕМНОН (поспешно). Еще увидит. Вернемся из Трои, и в честь нашей победы проведем Олимпиаду. Там Клитемнестра оценит ловкость рук и резвость ног наших чемпионов. (В сторону.) Какую чушь я несу! (Падает на колени перед Ифигенией.) Прости меня, дочь! Я не могу больше врать тебе. Пойти на такой гнусный обман меня подбил Одиссей.

      ИФИГЕНИЯ. Папа, о чем ты, какой обман?

      АГАМЕМНОН. Прости, прости меня, Ифи. Я врал тебе и Клитемнестре, будто я перед отплытием войска в Трою хочу выполнить твою просьбу. Посмотреть в Авлиде наш военный лагерь.

      ИФИГЕНИЯ. Но я в самом деле хотела посмотреть его.

      АГАМЕМНОН. Ты прости, прости меня, доченька. Но за твоим приездом в лагерь скрыто нечто иное.

      ИФИГЕНИЯ. Папа, ты шутишь. Что может скрываться за моей беготней по лагерю?

      АГАМЕМНОН. Тебя заманили сюда.

      ИФИГЕНИЯ. Заманили? Папа, но зачем? Ты меня разыгрываешь.

      АГАМЕМНОН. Нет, Ифигения, это не розыгрыш. В нашу семью пришла большая беда.

      ИФИГЕНИЯ. Большая беда? (Берет голову Агамемнона в руки, пристально смотрит ему в глаза.) Да, по твоим глазам я вижу, что случилось что-то ужасное.

      АГАМЕМНОН. Да-да, ужасное, такое тебе даже во сне не могло привидеться. (Поднимается с колен.) Наши корабли не могут отправиться в Трою. Нет ветра. Уже никто точно не помнит того дня, когда он дул в Авлидской гавани.

      ИФИГЕНИЯ (удивленно). И в этой безветрице весь ужас?

      АГАМЕМНОН. Ужас начнется,