Попасть в мир станционного поселка можно было только сквозь промежуток в лесозащитной полосе, высокой и широкой, словно крепостная стена. Полковник прошел под непроницаемым для солнечных лучей зеленым сводом и оказался на узкой мощеной улочке.
Забирая вправо, он направился к серой громаде элеватора. Его венчала гордая башня, опоясанная по периметру большими окнами. Заходящее солнце насквозь пробивало окна. Полковник представил, каким неземным алым светом был залит размещенный в башне машинный зал.
Под башней располагалась батарея толстых бетонных цилиндров. В них хранились тысячи тонн твердой сибирской пшеницы. Эта гора растительного белка рождала водопады биологической энергии. Ощущая ее, организм сначала погружался в тревогу, а, потом, начинал наливаться стальной силой. Она легко отбрасывала болезнетворные бактерии и заставляла быстрее расти волосы.
Здесь в вечной тени элеватора стояло одноэтажное кирпичное здание. Склад акционерного общества «Сибхлеб».
Гнездо Мафусаила.
Полковник рванул на себя тяжелую, обитую металлом дверь и заставил застыть в виде фотографического снимка, застигнутую врасплох компанию.
В центре за столом сидел сам Мафусаил.
У него были румяные щеки, пылающий нос и океански-светлые, как рыбья чешуя, глаза. Серебристый ежик прически воинственно топорщился во все стороны света.
Морская тельняшка сидела на его квадратном теле, как влитая. Хотя трижды судимый за мошенничество и хищение чужого имущества гражданин Браткрайс не имел чести служить во флоте.
По обе стороны от Мафусаила сидели две угрюмые личности с сухими и серыми, не поддающимися загару лицами людей, недавно покинувших места заключения.
Из зеленых внутренностей, стоящего в углу дивана, дразнила скульптурными коленями пышная сорокалетняя дама с полной, едва не расплескивающейся через край рюмкой в руках. Экспедитор Ольга Павловна Липовая, так же судимая. Но дважды. И в далекой молодости.
Перед Мафусаилом стояла бутылка капитанского джина местного изготовления. Рядом поблескивала в электрическом свете круглыми боками большая белая фаянсовая супница, приятно благоухающая лавровым листом.
– Здравствуйте, граждане! – поприветствовал всех сразу Полковник.
– Ле-е-ва! – с трудом, но зато бесповоротно ожил фотоснимок Мафусаила Ниловича. – Вот кого не ждали! Проходи! Садись! Гостем будешь! А, если выпьешь с нами, то и хозяином! – засуетился ветеран системы исправительных учреждений.
Полковник посмотрел ему в глаза и явно увидел в них настороженность. В последние семь лет, после окончательного выхода на свободу, совершенно несвойственную Мафусаилу.
– Мафа,