– Эй, Годлав, – крикнул ушедший вперед Искрен. – Смотри сам не улети в небо, следом за ней, а то уж больно у тебя восторженное лицо, так гляди позади крылья то и вырастут, взмахнешь ты ими и в небесную даль отправишься. А у нашего наследника, знаешь ли ты, каждый воин на счету.
Годлав околдованный полетом бабочки, опустил голову, и, засмеявшись, молвил:
– Да, уж, ты не беспокойся Искрен, крылья у меня не вырастут, я же все-таки не Святозар, котов не слышу, крылья не отращиваю.
– Вот, – простонал идущий рядом с Годлавом Сем. – Дался вам этот кот, прямо хоть, и, правда, обижайся.
– Э… нет, Сем, – крикнул ему Искрен. – Ты погоди, время обижаться тебе на кота, еще не пришло.
Сем кисло посмотрел вслед Искрену и шагающему по правую руку от него Лелю, поморщился, но благоразумно решил не отвечать и не гневить брата, который и впрямь может создать сказ и показать его в нем невоспитанным юношей.
К концу дня зеленые луговые травы сменились на шелковые нити ковыля. Дующий ветерок теребил ковыль, и казалось, что это легкие морские волны пробегают по нему. Святозар видел, что солнце движется к закату, и необходимо было делать привал на ночь, но закончившиеся луга ковыля перешли в каменистую местность со скудной растительностью. Здесь в основном росли маленькие кустарнички, листики которого были окрашены в пурпурные и багряные цвета, а в трещинах и низинах встречались лишайники, красавцы маки на тонких, качающихся стебельках, да мхи.
Подъем вверх очень утомил наследника, он остановился около одного из больших валунов и прислонился к нему головой, надрывно переводя дух. Сзади подошел Стоян.
– Что, Святозар, ты, видать, утомился? Как твоя рана? – тревожным взглядом оглядев наследника, спросил он.
– Надо Стоян, сделать привал. Скоро зайдет солнце, и, рана раскроется, – ответил Святозар, оторвав голову от камня, и потер ладонью грудь. – И я, верно, очень устал, да сердце стало болеть.
Подошедший Любим и Звенислав услышали слова наследника, и крикнули шедшим впереди другам:
– Эй, робята, ищите ночлег, Святозар устал.
Годлав, Часлав и Вторак развернулись, и согласно кивнув головой, ускорили шаг, двинувшись наверх.
– Святозар, – предложил Звенислав. – Может тебя понести.
Наследник хмыкнул себе в нос, и, покачав головой, произнес:
– Ну, вот право дело, Звенислав. Ты уж вечно такое скажешь, что хоть стой, хоть падай. Ты, вообще себе как представляешь меня понести? На спину, верно, посадишь, а я возьму да перевешу, ну и мы тогда с тобой с этой кручи то вниз как покатимся, да не заметят наши други, окажемся на берегу Восточного моря… Здравствуй, Путят, а мы вернулись.
– Ладно,– добавил заулыбавшийся Стоян, представивший лицо Путята, когда тот увидит прикатившегося наследника. – Сейчас не до шуток, – и предал своему лицу серьезность. – Солнце скоро зайдет, и любому со стороны сразу видно, как ты устал и как тебе тяжело идти,