– Здравствуйте. Садитесь, Вадим.
Я сидела за столом. Молодой человек присел, достал из папки документы и бережно (но без нажима) положил их передо мной. Я бегло пробежала глазами листы. Чуть задержалась на финансовой графе. Графа была пуста. Я усмехнулась. Молодой человек, не улыбаясь, произнес:
– Тимур Тимурович перезвонит вам завтра утром.
– Сомневаюсь.
– А вы не сомневайтесь.
Все это мне вдруг сразу, в одну секунду смертельно надоело. Накатила усталость. «Делайте, что хотите, – подумала я. – Хоть закопайте живьем, мне все равно».
– Где подписывать?
– Вот здесь…
Я подписала.
– И здесь.
Я подписала.
– И наконец здесь…
Мне показалось, что последняя подпись получилась какая-то жалобная. Финальная закорючка, обычно округлая и бодрая, свисла с фамилии, как поломанная ветка.
«Редко, редко судьба стреляет метко, метко…» – подумала я, а может быть, – пробормотала.
– Извините?.. – молодой человек слегка склонил голову набок.
Это «Извините?» что-то мне напомнило. Где-то я его уже слышала.
– Да нет, это я так…
– Спасибо, Евдокия Ивановна. Всего хорошего.
Он встал и направился к двери. Я вспомнила, что такое же «Извините?..» я слышала от Тимура Тимуровича.
– Молодой человек… – остановила я его.
– Да?
– Вы случайно не родственник Тимура Тимуровича?
Молодой человек помолчал:
– Я его сын. Всего доброго.
– Всего доброго.
«И молчит в папу… Симпатичный мальчик. А будет такой же сволочью. Что ж у нас за страна такая?..»
Мне страшно захотелось лечь и заснуть. Было одиннадцать часов утра. Я позвала Любу, самую смышленую из продавщиц, игравшую роль моей негласной заместительницы. Распорядилась насчет выручки и всего прочего.
– Все ясно?
– Все.
– Ничего, Люб. Пару месяцев перекантуемся, а потом что-нибудь придумаем.
– Придумаем, Евдокия Иванна…
– На днях созвонимся.
– Хорошо.
Я пошла домой, отключила мобильник и легла в кровать. Не раздеваясь. Провалилась сразу. Как в яму. Никаких снов не видела. А когда открыла глаза, было темно. Я включила лампу, посмотрела на часы: полночь. Было ощущение, что я просто моргнула. Закрыла глаза – и открыла. Как в это мгновение поместилось тринадцать часов – неясно. С пересыпу в голове стоял легкий звон, что-то типа жужжания неисправной проводки. Я включила мобильник, и он сразу же зазвонил.
– Да.
– Эу!..
– Что еще за «эу?»
– Евдокия, это ты?
– Ну я. А кто это?
– Это я, Федор. Ты чего отключилась-то? С мужиком, что ли? Гы-ы-ы…
Господи, еще не хватало! Это был Храп. К тому же явно пьяный. Еще не очень, но, так сказать, в начале большого пути. Я слышала, что насчет героина у него сейчас «площадка».