Дар. Светлана Рябова-Шатунова

внимания на эту машинку при жизни старушки.

      – Это моя кормилица, – проскрипела она, повернув голову к Варе. – Когда она сломалась, тогда и я умерла…. Передай Витюшки, мою большую благодарность и низкий поклон от тётки Дарьи. Я знаю, ты видишь и слышишь, а то бы и не пришла.

      Она встала и, ковыляя по кухне, подошла к стене. Протянула дряблую трясущуюся руку к выключателю и щёлкнула. Свет потух.

      Варя, немного постояв в темноте, подошла и включила свет. Старушки уже не было.

      В кухню зашёл отец.

      – Ты чего тут? – спросил он.

      – Воды попить встала, – соврала Варька, зачерпывая кружкой воду из ведра.

      – А-а-а … – протянул отец. – А я покурить. Опять, что-то весь рассыпаюсь. Всё отнимается. Да, когда же болячки закончатся? И откуда, только поналипли?

      Постанывая, он уселся перед печкой на маленький оббитый мягким верхом самодельный табурет. Закинул несколько полешек в печь, которые лежали рядом, содрав с одной кору, поджег. Так он часто грел свои больные кости.

      Весна в этот год вела себя капризно. То солнце пекло, как летом, то северный ветер старался выветрить всё, что мог.

      – Ты ничего не слышал? – спросила его Варя.

      – Сейчас?

      Варька кивнула.

      – Нет. Ничего.

      – Да ты, поди, спал? Вот и не слышал.

      – Я, спал? Да я уже часа два ворочаюсь от болей. То в животе прихватит, то под копчик как даст-даст, и ноги сразу болят, мочи нет терпеть, – жаловался отец.