Подари мне жизнь. Мария Сергеевна Григоренко

иногда чрезмерное рвение может сыграть плохую шутку. Рецидив случился через пять месяцев после начала наших занятий. Я пришла в палату к Волкову, после обхода. Настроение было хуже некуда. Вчера в клинику положили офицера. Молодой парень, а жаловался, как будто умирает, хотя ничего серьезного у него не было. Уход за ним поручили мне. Когда я пришла в палату к нему, чтобы сделать перевязку, тот с ухмылкой прижал меня к себе. Схватив, начал лапать. Когда я пыталась вырваться он, схватил меня за шею, прорычав: «Не дергайся, иначе выскочишь от сюда, с*ка». Затем схватил больно за грудь.

      Оттолкнув его от себя, я бросилась к

      главврачу Константину Ивановичу с просьбой забрать у меня этого нахала. Выслушав, седовласый профессор сказал, чтобы я молчала про это происшествие, и пообещал, что придумает выход из сложившейся ситуации. Ужас от испытанного поглотила меня. Я шла, не разбирая дороги, наталкиваясь на медсестер и, стирая тыльной стороной ладони, слезы. Не знаю, как я оказалась в палате Андрея, прислонившись к двери, всхлипывая, опустилась на пол.

      Но забыть про слезы меня заставил слабый стон. Я посмотрела в сторону, откуда доносился хрип и увидела Андрея. Он лежал, сжавшись на постели, и закусив губы от боли.

      – Что случилось? – спросила я, мгновенно оказавшись возле его кровати.

      – Спина… – прохрипел Андрей.

      –Что с ней? – не поняла я. – Болит?

      – Да, как будто режут живьем, – казалось Андрей, вот-вот зарычит от разрывающей спину боли. Гримаса нестерпимой агонии, которая застыла на побледневшем лице, как маска. Вены на шее и руках вздулись от напряжения. Глаза закрылись. Мне казалось, что я слышала скрип зубов. Мужчина прилагал все возможные усилия, чтобы терпеть.

      – Я сейчас, потерпи, – бросила я, кинувшись из палаты за врачом.

      Прибывший врач, бегло осмотрел Волкова и поставил обезболивающий укол, быстро растирая спину. Через несколько минут Волков затих, молча глядя в сторону и прерывисто дыша, а спустя несколько минут уснул. Врач отозвал меня в сторону и посмотрел на меня с укором.

      – Аня, ты в могилу его загнать решила? – прошептал он, косясь в сторону Волкова.

      – Почему, ведь все нормально было? – растерялась я.

      – У Волкова спазмы трапециевидной мышцы. Она вся колом у него встала. С сегодняшнего дня никаких нагрузок, кроме приподняться позавтракать, пообедать и поужинать.

      – Я поняла, – прошептала я.

      – И интенсивный массаж, – добавил врач, выходя из палаты.

      – Спасибо вам.

      Я подошла к Волкову и присела на стул рядом с кроватью. Тот уже закрыл глаза и, по-видимому, спал. Я молча разглядывала его, думая о словах врача.

      Всю следующую неделю делала Андрею массаж спины, расслабляя скованные спазмом мышцы. Вывозила его на прогулку, если день был солнечным и погожим. Следила, чтобы Волков самостоятельно не совершал никаких лишних движений. Через неделю, мы снова вернулись к упражнениям. Андрей молча, делал то, что прописал врач, а я теперь была осторожна, стараясь избегать