– Ну, нет, – я даже рассмеялась, таким забавным мне показалось это слово в Таниных устах относительно Дмитрия. – Он Хуторов. Но какое-то отношение к фехтовальщикам на мечах безусловно имеет. Иначе его не зацепила бы моя фамилия.
Мне стало грустно. Я-то думала, что Дмитрия заинтересовал вопрос, который я задала ему во время его встречи со студентами. А ему всего лишь показалась интересной моя фамилия, по случайному совпадению попавшая в сферу его интересов…
И теперь этот председатель союза русских мастеров меча, а по совместительству миллиардер, основатель, олигарх и прочее, и прочее, сидит под окном нашего дома в одном из навороченных внедорожников, чтобы… показать Москву несуразной студентке из Германии, задавшей ему накануне нелепый вопрос на студенческой конференции.
«Так всё дело в моей фамилии? Или всё-таки?..» – в очередной раз спрашиваю я себя, и открывшийся лифт поглощает меня вместе с моими легкомысленными вопросами.
4.
На самом деле я родилась с фамилией Ковалёва и прожила с этой фамилией целых шестнадцать лет. Когда пришло время получать немецкий паспорт, я уже довольно сносно говорила по-немецки и даже обзавелась парой подружек и приятелей. И мне страшно надоело, что мою фамилию поганят и уродуют преподаватели в школе и в танцевальной студии, куда я с некоторых пор начала ходить. «Ковалийова», «Кови-лева», «Кобалива» – только и слышала я, и не было этому мучению конца и края.
Меня спасла бабушка. Вернее, её фамилия. У бабушки была удивительная история жизни. В начале 60-х она была очень успешной советской гимнасткой. В 66-м году в составе советской делегации она приехала на 16-й чемпионат мира по спортивной гимнастике, который проходил в Дортмунде. Это было ещё до объединения Германии, и чемпионат проходил в ФРГ. И именно в Дортмунде Евгения Ковалёва встретила мужчину, который перевернул всю её жизнь. Мой будущий дедушка Михаэль Фехтер тогда работал фотографом в одной крупной немецкой газете, и ему ужасно глянулась гибкая русская гимнасточка с огромными глазами. Уж не знаю, как ему удалось, но он уговорил её на приватную фотосессию. Это была взаимная любовь с первого взгляда…
Сейчас бабушка обожает рассказывать эту чудо-историю. По меньшей мере, с десяток раз я слышала о том, как она под покровом ночи сбежала из-под бдительного ока парторга делегации, выйдя из гостиничного номера завернутой в парчовую занавеску. Времена были глубоко советские, и парторг (наверняка имевший отношение к КГБ) до поздней ночи сидел в холле этажа, где жили русские гимнастки. Не было ни малейшей возможности проскользнуть мимо него незамеченным.
По счастливой случайности на этом же этаже жили спортсменки из Индии и, когда бабуля увидела одну из них в красивом ярком сари, на неё снизошло озарение. Она сняла с окна номера занавеску, насколько смогла красиво задрапировалась в неё, закрыла тканью нижнюю часть лица и нарисовала на глазах нехарактерные для неё «стрелки». В таком затейливом