– Ты же знаешь, что она меня не переносит. Наверняка слышал наш утренний скандал, так что ты пытаешься мне сказать этими словами?
Все во мне просто разрывалось от противоречий, казалось, даже голова гудела, еще немного, и она просто лопнет от всех мыслей, что в ней крутятся уже не одну неделю.
– Сегодня я сорвался, и она меня оттолкнула. В ее лице было столько злости и ужаса. Ты же знаешь, я просто не создан для того, чтобы любить.
К черту, надоело все. Навалилась такая усталость, что я, даже не успев подумать, сполз по стене на пол, уронив голову на руки.
– Не все то, чем кажется на первый взгляд.
– Слушай, брат, мне и без того хватает проблем, а тут еще и ты со своими загадочными фразами. Окажи милость, или говори прямо, или проваливай в теплую постель к Рине.
– Ты не задумывался о том, что с ней происходило за эти годы, пока она была в неволе? Возможно, она отталкивала не тебя, а свои страхи? Что ты вообще о ней знаешь? Ее прошлая жизнь, для всех нас так и осталась загадкой.
– Мы даже поговорить нормально не можем. Что ты мне предлагаешь? Привязать ее к кровати, вставить кляп и рассказать ей о моих настолько противоречивых чувствах, что я и сам в них разобраться не могу?
Ен продолжал молча подпирать стену, а у меня и без того не было желания кому-либо изливать душу.
– Я и сам не знаю, нужны ли мне подобные отношения, ― поднялся я на ноги. ― Не против, если останусь у тебя?
Мог бы и не спрашивать, братья никогда не отказывали в чем-либо друг другу. Утвердительный кивок и я направился дальше, через несколько дверей была моя комната. Взгляд Этьена всю дорогу сверлил мне спину. И только когда я оказался за закрытой дверью, мои плечи опустились под тяжестью невеселых размышлений.
Почему я сам не задумался о том, что могло происходить с Мираной в прошлом? После слов Этьена картинки одна за другой мелькали перед глазами, с каждым разом становясь все ужасней и ужасней. Он прав, нам с Мираной надо поговорить. Однажды я действительно сорвусь, одни боги знают, что тогда произойдет.
Мои желания, связанные с Мираной, пугали до дрожи. Мысль о том, чтобы привязать ее к кровати, будоражила и возбуждала, ухудшая мое и без того нервное состояние.
Меньше всего ей сейчас нужен я, со своими извращенными желаниями и вероятностью скорого срыва. Судьба в который раз смеялась мне в лицо, напоминая о собственной неполноценности.
Я думал, что со временем воспоминания сотрутся, и станет легче. Почему тогда мать меня спрятала? Лучше бы я умер вместе с остальными, чем на протяжении всех лет помнить тот кошмар, свидетелем которого я стал. Еще немного, и я не смог бы сидеть тихо в этом аду, но они ушли. А я еще долго просидел в камине, скрытый невидимостью. Их крики, не переставая, звенели в ушах. Ноги скользили по мокрому от крови полу. Обезглавленные тела матери и отца, лежащие рядом, навсегда остались в моей памяти как напоминание о моей слабости. Если бы я был старше и сильнее, этого могло бы и не случиться.
Это был переломный момент в моей жизни.