– Что это? – удивилась она, взвесив на ладошке кремень.
– Отдай! – завопил Глинн. – Мне па дал. Чтобы делать огонь!
Ронуин, пожав плечами, протянула брату его сокровище.
– Ребенок родился? – шепотом спросил ап-Граффид.
– Не знаю, – пробурчала девочка, сунув в рот хлеб с сыром. – Я не подходила к кровати.
Принц понимающе кивнул. Ему, разумеется, придется посмотреть.
– Дождь перестал, Ронуин?
– Да.
– Пойду вырою могилу для вашей матери.
– Только в том месте, откуда виден закат, – попросила девочка. – Мама всегда любила закаты.
Ап-Граффид порылся в крошечной кладовке и, найдя лопату, направился к западному склону холма. Небо успело проясниться, и последние лучи заходящего солнца бросали багровые отблески на мокрую землю. Выбрав подходящее место, он начал копать. Тревожные мысли не оставляли его: что теперь делать с детьми? Правда, между ним и англичанами пока сохраняется перемирие, но у него до сих пор нет места, которое он мог бы назвать домом. Кроме того, будет лучше, если как можно меньше людей узнают о существовании малышей. Их могли взять в заложники, похитить, чтобы заставить отца заключить выгодный врагу договор, тем более что других детей у него нет. Ллуэлин был верен Вале еще и потому, что для других развлечений у него не хватало времени. Да и никто не мог ублажить его так, как эта светловолосая красавица.
Рыхлая почва легко поддавалась лопате, и скоро яма стала достаточно глубокой. Теперь нужно принести труп. Отставив лопату, принц направился к дому. Несмотря на ужасную кончину, лицо Валы оставалось на удивление мирным и спокойным. Между раскинутыми окровавленными ногами лежало крошечное, но идеально сформировавшееся дитя.
– У вас могла быть сестра, – сообщил Ллуэлин детям. – Принеси тазик, парень, а ты, детка, поставь на огонь котелок с водой. Ваши мама и сестричка сойдут в могилу чистыми.
«Сестра», – грустно подумала Ронуин. Как она хотела сестру! Мама все перебирала имена и решила, что, если родится мальчик, она назовет его Хью, в честь своего отца, и Гуинллиан, если будет девочка.
Ронуин опустила ведро в стоявший в углу бочонок с водой, наполнила железный котелок и подвесила над огнем. Немного подумав, она порылась в сундуке, достала отрез белой ткани и безмолвно протянула отцу.
Ап-Граффид едва заметно улыбнулся, хотя глаза его оставались печальными. Он вспомнил, как Вала просила у него белую ткань – она объяснила, что, если умрет она или кто-то из детей, у них будет пристойный саван. Сколько лет прошло с тех пор? Тогда он лишь посмеялся, но все же привез материю. Вала жила на этом зеленом холме только потому, что захотела принадлежать ему, презрев законы приличия и отказавшись от общества соседей, от возможности попросить у них помощи, если окажется в беде. Она понимала это и смирилась с судьбой, ибо преданно любила его. Ах, ему следовало жениться на ней. Ее отец владел крохотным земельным наделом и был свободным