Он стоял на дне пятнадцатифутового разведочного котлована в пустыне. Было угнетающе жарко, и Джонни разделся, оставшись в поношенных трусах цвета хаки. Его загорелое тело блестело от пота, но он работал безостановочно. Он устанавливал контуры и профиль древней морской террасы, тысячелетия назад погребенной под песком. Здесь, на дне, он надеялся обнаружить тонкий слой содержащего алмазы гравия.
Он услышал звук приближающегося джипа, потом шаги. Джонни выпрямился и растер ноющие мышцы спины.
На краю котлована стоял Старик и смотрел на него. В его руке была сложенная газета. Впервые за все эти годы Джонни видел его так близко, и был поражен переменами, произошедшими с ним. Густые волосы побелели, лицо стало брыластым, как у мастифа, а большой крючковатый нос выделялся, как скала. Однако тело его было еще крепким, без признаков старости, а глаза сохранили загадочную холодную голубизну.
Он бросил в траншею газету. Джонни поймал ее, по-прежнему глядя на Старика.
– Прочти! – сказал Старик.
Газета была сложена так, что выделялся крупный заголовок:
СОБАКА ДЖАГ В КОМАНДЕ.
ВАН ДЕР БИЛ НЕ ВКЛЮЧЕН
Джонни почувствовал блаженство, будто погрузился в прекрасный горный ручей. Он в составе сборной и скоро наденет зелено-золотую форму с изображением газели…
Гордый и счастливый, с непокрытой головой, он стоял на солнцепеке и ждал, что скажет Старик.
– Прими решение, – негромко произнес тот. – Играть в регби – или работать в «Ван дер Бил дайамондз». Делать то и другое нельзя. – Он вернулся к своему джипу и уехал.
Джонни послал телеграмму об отказе от выступления в сборной команде лично доктору Крейвену. В национальной прессе поднялась буря гневных протестов и оскорблений, Джонни получил сотни ядовитых писем, его обвиняли в трусости, предательстве и еще больших грехах. Он радовался своему одиночеству в пустыне, которая послужила ему убежищем.
Ни Джонни, ни Бенедикт больше никогда не играли в регби. Думая об этом, даже спустя столько лет, Джонни испытывал боль разочарования. Он так хотел надеть почетный зелено-золотой значок. Он резко повернул «ягуар» к обочине, достал карту Лондона и отыскал Старк-стрит в районе Кингз-роуд. По дороге он вспоминал, что чувствовал, когда Старик отобрал у него это счастье. Тогда он с трудом переносил боль.
Его товарищами в пустыне были люди племени овамбо с севера и несколько молчаливых белых, таких же жестких и упрямых, как местная растительность или горные хребты.
Пустыни Намиб и Калахари принадлежат к наименее населенным районам Земли, а ночи там долгие. Даже ежедневный беспрестанный физический труд не мог избавить Джонни от снов о прекрасной девушке в короткой белой юбочке и высоких ботинках – или о старом седовласом человеке с лицом как гранитный утес.
Но эти долгие дни и еще более долгие ночи стали вехами, обозначившими дорогу его карьеры.