– Не хуже Монтеня, как считаешь? – поинтересовался я у него.
– Пожалуй, – согласился он, подбирая ключи, – только закон у нас подчиняется людям или деньгам. Прошу!
Квартира была самая обыкновенная: пара комнат, кухонька, узкий туалет, ванная, прихожая; низкие потолки, линолеум на полу, местами изрядно потертый. Мебель, румынская стенка, была старше Арсения, а вот старинный буфет, конца девятнадцатого века, был старше и меня, и стенки! Видимо, это в нём был тайник, где хранились сбережения Устиньи. Было заметно, что жил здесь пожилой человек. Арсений непривычно замер, обводя взглядом бОльшую из комнат, где, вероятно, и жила старушка, и где она скончалась. В квартире прибрались после убийства, но беспорядок всё равно ощущался. Кое-где остались разбросанные вещи, какие-то бумаги были сложены неровными стопками на старой кровати, стулья невпопад были составлены друг на друга в углу комнаты. Отдельно стоял старый тяжёлый стул, к которому, видимо, её привязали и убили. Я представил себе эту жуткую картину, когда она сидит, не может ни пошевелиться, ни закричать, и наблюдает, как рушат её размеренную жизнь: грабитель вытаскивает её вещи из шкафа, разбрасывает по всей квартире, что-то ищет, ругается, может, даже бьёт её, размахивает ножом перед лицом! Что ему надо? Скорее всего, будучи в шоке, она даже не понимает, что он спрашивает, чего хочет от неё… И это злит его ещё больше! Деньги, накопленные с таким трудом, она не отдаст ни за что! Хоть он и убьёт её. Она даже теряет сознание, но он трясёт её, чтобы привести в чувство! А потом резкая боль в груди – неужели инфаркт? Этого она очень боится! Но это нож… И темнота…
– Ты уже ищешь? – услышал я голос Арсения.
– Что? – я тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения.
– Ключ. – коротко ответил он.
– Не понял, какой ключ? – я уставился на него.
– Ключ к разгадке, – неторопливо ответил Арсений. – Или нить!
Я вздохнул.
– Знаешь, – обратился я к нему, – говорят, что смерть человека должна быть такая же, как и его жизнь! Если это действительно так, то я не хотел бы быть на месте этой несчастной!
– Прекрасно… – кивнул Арсений и поинтересовался: – Что ты сказал?
– Я спросил, что мы ищем? – улыбнулся я ему.
– Мы ищем, – повторил за мной Арсений, – мы ищем…
Он подошёл к стене, на которой висела старая фотография в рамке, снял её и повертел в руках.
– Эврика! «We Are The Champions», – вдруг пропел он в полный голос и передал мне фотографию, где, по-видимому, была запечатлена молодая Устинья со своим мужем на крылечке какого-то дома.
Я посмотрел фото, недоумевая, что его так порадовало, после чего последовал примеру Арсения и вслед за аверсом рассмотрел её, так сказать, реверс. Тут-то меня словно волной и накрыло! На обороте фотографии я увидел подпись: «Лахта, 1960 год, Тимофей и Устинья Комиссаровы»! Снова Лахта!
– Мы делим квартиру на секторы. – вернул меня