Разрыв с королем вверг ее в хаос. Что там говорил великий маг Осман Ферраджи?
– Та сила, которой наделил тебя Создатель, не позволит остановиться, пока не окажешься в предназначенном тебе месте.
– А где это место, Осман-бей?
– Я не знаю. Но пока ты его не достигнешь, ты будешь все крушить на своем пути, даже собственную жизнь…
Она снова встретится с Самюэлем де Ла Мориньером. Придется! Анжелика принялась поносить его в душе. Ее раздражало болезненное волнение, которое все еще не улеглось и вновь вспыхнет при встрече. Этот мужчина старше ее более чем на двадцать лет. Это бездушный еретик, мрачный и жестокий. Но он владеет ее мыслями. Анжелике хотелось узнать, действительно ли он обладал сверхъестественной силой, так ее напугавшей. Ее горло сжималось, когда в памяти возникали некоторые моменты их борьбы.
Кончиками пальцев она взяла из одного горшочка немного розового крема и легкими движениями начала втирать его в виски. Прозрачное, как лесная вода, зеркало отражало блеск ее волос. Но вдруг в нем стали возникать, словно в кошмаре, неясные очертания человека. Фигура приближалась неуверенной поступью, в центре ее светилось рыжее пятно – усы капитана Монтадура.
Он крадучись подошел к ее спальне, повернул ручку и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. Но за первой радостью победы пришел страх. Слегка задыхаясь, пригнувшись, он вглядывался в полумрак комнаты, освещенной одной единственной свечой. И увидел Анжелику, стоящую перед зеркалом.
Неужели она превратится в лань?
Через длинный пеньюар просвечивали ее безупречные формы. Распущенные золотистые волосы покрывали плечи. Она слегка наклонила голову, и под пальцами на ее щеках расцвели прекрасные розовые цветы.
Тогда он решился подойти поближе.
Анжелика повернулась и остолбенела:
– Это вы?
– Разве, моя красавица, вы не оказались столь добры, что оставили незапертой свою дверь?
Пот катился с него градом, а глаза почти исчезли за толстыми красными щеками, расплывшимися в улыбке, которой он стремился придать игривость. К тому же от него разило вином, а протянутые руки дрожали.
– Ну же, моя прелестница, разве недостаточно вы меня истомили? Да вам, наверное, тоже уже не терпится, вы ведь так молоды. Мы славно проведем времечко вместе…
Он