Я кивнула.
– У меня есть теория относительно моей задержки тут. И, если все так, как я думаю, это хорошая новость. Давай калькулятор.
Макс протянул телефон. Я начала вводить цифры.
– Если месяц в моем мире соответствует четырем земным годам, значит, считаем один к сорока восьми. Соответственно, исходя из этого, два моих часа – это девяносто шесть на Земле. А данное утверждение, в свою очередь, означает, что я здесь на целых четыре дня. Ну почти, не считая ночи, – голос мой срывался от радостного возбуждения.
– Всего четыре дня. А что потом? – Макс выглядел подавленным, что причинило мне физическую боль, потушив всю радость открытия.
– Я придумаю, как вернуться. Обещаю.
– Ки, с тех пор, как ты обещала не оставлять меня, ты уходила уже два раза. Я не могу верить тебе.
Я обняла его и прижалась лбом к горячему лбу, ощущая знакомый, присущий исключительно ему, мужской аромат, который ни капли не изменился и все так же сводил меня с ума.
– Мне так жаль. Прости меня. Я не знаю, что делать. Все бы отдала, чтобы каждую минуту быть рядом. Я люблю тебя больше всех на свете.
– Так оставайся.
– Ты разрываешь мне сердце. Это мое единственное желание, но все очень сложно. Когда смогу, я расскажу тебе. Просто поверь мне. У меня идея, – я, нерешительно улыбаясь, взглянула в его глаза.
– Какая?
– Давай, сделаем то, что не делали никогда?
– Что? – брови Макса поползли вверх по лицу, выдавая заинтересованность своего владельца.
– Мы можем прожить эти четыре дня, как нормальная пара, не думая, что вот-вот случится нечто ужасное. Мы будем наслаждаться обществом друг друга, делать все то, ну что там делают обычно?! Можешь даже пригласить меня на свидание в кино! Как тебе?
– В целом, отлично, только с небольшой поправкой.
– Да?
– Основную часть времени я бы провел с тобой, не выходя из дома. Согласна?
Мое сердце, выбрав самого ретивого скакуна, рвануло галопом по ипподрому.
В эту ночь Макс до последнего сопротивлялся сну. Его объятия окутывали меня стальной стяжкой, вызывая во мне чувство защищенности, любви и благодарности. Я же, наоборот, не могла сомкнуть глаз. Опасалась, что проснусь в своем настоящем мире, и самый желанный образ моего любимого растает, словно последний снег весенним теплым днем. В груди жгло опустошающее чувство, отсчитывая минуты и предвещая скорое расставание.
Я любовалась его точеным прямым носом, чуть вздернутым кверху на конце, придающим лицу совсем мальчишеский вид, полными губами, длинными пушистыми черными ресницами под четко очерченными линиями бровей, мощной челюстью, с абсолютно симметричным волевым подбородком, словно вырезанным из камня талантливым скульптором. Меня накрывали волны наслаждения, вызванные моим восхищением его великолепием, соприкосновением наших тел и осознанием принадлежности друг другу. Я могла бы вечно смотреть на него, но никогда не сумела бы удовлетворить свою потребность