– В Слейде её имя записано. Она вроде предпочтительного приюта для новых студентов, полагаю, что у неё всё в порядке с отзывами. Женщина, с которой я разговаривала в Слейде, сказала, что миссис Дернкесс «родители доверяют», что бы это ни значило. Не могу себе представить, что родители, чья девушка учится в Слейде, знают многое из того, что на самом деле происходит, если только они не живут на Юстон Сквер.
Прозвучал звонок. Через тридцать секунд после второго звонка девочка-подросток с ирландским акцентом открыла дверь. Не дожидаясь услышать, чего они хотят, она произнесла, – Комнат нет – все сданы.
– Я хочу увидеть миссис Дернкесс, девочка моя. Голос Таис Мельбур, мог бы пройти и сквозь сталь.
– О, да, мэм. Не разглядела вас сразу, извините, мэм. Сейчас я ее позову.
– Можно, мы войдём?
– Конечно же, можно, мэм, Я весь день мечусь между шестой и седьмой комнатами, пожалуйста, извините – беспорядок, который студенты оставляют, мэм и сэр. – Я сейчас её позову. И она пошла по коридору, который уходил вглубь дома. Дверь слева когда-то вела в переднюю гостиную, а сегодня, предположил Мортон, сдаётся кому-то, кому доверяют, что он не будет раскрывать шторы, выходящие наружу. Слева от них на верхние этажи вела лестница, по которой устало стелилось нечто считавшееся ковром и не падающее вниз, только благодаря удерживающим его потускневшим планкам. Перила и их стойки свидетельствовали о многочисленных конфликтах. В здании пахло варёным мясом.
– Я видел и похуже, – пробормотал Мортон.
– Я жила похуже.
Прислуга-ирландка снова появилась в конце коридора, приглашая их пройти к ней. Волосы девочки свисали из-под неопрятной шапочки потными кудряшками. Она застёгивала рукава, которые, похоже, были закатаны и пуговицы расстегнулись, когда она открывала им дверь. – Миз Де примет вас в гостиной, – сказала она, указав на последнюю дверь, и скрылась.
Постучавшись, они услышали пригласивший голос. Через открытую дверь они увидели комнату, битком заставленную мебелью, наверное, все «ценные» вещи со всего дома, остальное было оставлено жильцам. Диван «честерфилд»39, похоже, раскладывался в кровать. Стены были увешены картинами, на которых в глаза бросалось обилие коров, и рамки которых наезжали одна на другую. На другом берегу этого моря беспорядка, там, куда попадал свет от окна, сидела необъятная женщина. Её чёрное платье и чепец свидетельствовали об аскетизме, а вот избыток плоти утверждал излишество в еде. – Я миссис Дернкесс, – произнесла она. – Я не встаю.
– Не беспокойтесь. Таис Мельбур вошла в комнату так, будто была её владелицей и протянула свою визитную карточку. – Меня зовут миссис Мельбур из
Общества содействия заблудшим женщинам. А это один из наших патронов,