Дорога жизни, как слеза. Ирина Розенберг

Но я значения этому не придала, он представился Паша – Клим, сидит в колонии, безкойвойник и возит на волге хозяина колонии №15. Он объяснил ситуацию для чего он приехал. В колонии сидит молодой человек Андрей Крылов – Крыл он положенец этой колонии и очень желал бы со мной познакомиться и поблагодарить за то, что я помогаю добровольно этой колонии. Я, конечно, оторопела и испугалась и отказалась ехать. Так этот Паша – Клим упал на колени, слезно умолял и просил, чтобы я поехала. Так как Крыл его прибьет за то, что он не привез меня. Я, конечно же, пожалела этого Пашу и согласилась поехать. Конечно же, думала, поеду, познакомлюсь и обратно, но все обернулось куда сложнее, чем я думала. Было очень страшно заходить в эту комнату свидания, так как клацали затворы на железных решетках, боже мой, какой это внутренний страх. Люди сидят как в клетке – это тюрьма. Меня сопроводили в комнату, я зашла и первым делом обратила внимание, что был накрыт стол. Были фрукты, коробка конфет, шампанское и бутылочка ликера Амаретто. Ну, подумала я, как меня встречают, только почему-то я одна и нет никого Андрей. Я на тот момент не знала, что его должны привезти из зоны в комнату свиданий. Это теперь я все знаю, ну а тогда еще дурочка была.

      Я присела на стул и как покорная девушка стала ждать, когда и кто придет. А сердечко так и стучало, да так неожиданно, я услышала, как клацнула решетка и шаги такие уверенные и неторопливые. Заходит, и я автоматически соскочила со стула и встретилась с ним глазами. Меня как током пробило, я заплакала, и меня всю затрясло, я кинулась к нему, сердце заколотилось, а в душе бабочки запорхали. Это было такое необъяснимое чувство. Что прошло уже более 20 лет, а у меня при воспоминании этого момента трясет. Боже мой, какие глаза, голос, улыбка. Он меня околдовал. Мы проговорили с ним до утра, а вечером в этот же день я приехала к нему обратно и осталась с ним на веки. Я влюбилась как школьница, я не понимала ничего и никого не хотела слушать, я не могла без него дышать. Я совершенно потеряла голову и разум. Мне не хотелось абсолютно ничего, только видеть его, обнимать, крепко целовать его. Во мне проснулось такое чувство, что его даже описать трудно.

      Вот Андрея и перевели с Хартов в Нижневартовскую колонию, где он вместе с ханты-мансийским вором разморозил колонию. Он справился, а тут я со своим казино тоже по немного помогала. Стали люди понемногу подтягиваться к зоне, оказывали добрую помощь, были времена, коммерсанты сами привозили груз в казино, я потом все это отправляла. В общем, движение наладилось, и Андрей был спокоен и вроде дела пошли в гору. Хотя я мало что понимала в этом, очень много людей стало приезжать к нему в лагерь

      Я приезжала к нему на свидание и там проводила много времени вместо положенных 3 суток я жила там неделями. Да и вообще, я его видела каждый день. Если не могла приехать на свидание, я сама ездила к забору лагеря и там стояла, смотрела на него. А он стоял на крыше и махал мне рукой. Сейчас