Казалось, закончен султановый род.
Пронзенный стрелой, умирал Азибек.
Над ним наклонился седой человек.
То старец-отшельник в руины забрел
И полуживого мальчишку нашел.
Он долго в пещере стрелу вынимал,
Обследовал рану, мочой промывал,
Он острым шипом кожу рядом проткнул
И жилой воловьей края затянул;
Траву лебеду в порошок истолок,
Присыпал им шов, завязал узелок
На чистой повязке, покрывшей всю грудь.
«Даст Бог – не умрет. Проживем как-нибудь».
Спокойный старик словно долг выполнял:
Как мог, терпеливо юнца врачевал.
И вот легкий вздох – оклемался юнец.
Поведал старик, что разграблен дворец,
Султана убили, гарем увезли.
«Не лги мне, старик! Меня лучше не зли!
Вези меня быстро к отцу моему!»
«Глупец, ты не нужен теперь никому.
Лишь только Аллаху ты чем-то полезен.
Свой гнев усмири-ка, уж будь так любезен».
…Вот время прошло, Азибек подлечился,
И к старцу почтенному так обратился:
«Послушай, старик, у меня есть родня,
До них добираться три ночи, три дня.
Отдай мне коня, проводи к перекрестку,
Найду там лежащую вражью повозку
И в ней доберусь до провинции дяди.
Во время войны он подвергся осаде.
Прочна его крепость, поеду туда,
Здесь места мне нет. Все ушло в никуда».
Старик проводил Азибека с горы
И больше не видел его с той поры.
…А путь Азибека был долог, тернист.
Он к дяде попал как бродячий артист.
Ведь в крепость такую непросто пробраться,
Пришлось Азибеку к цыганам податься.
Они научили его воровать,
Жонглировать, петь и на картах гадать.
И вот, когда цирк выступать пригласили,
Ворота, ведущие в крепость, открыли.
На площади людной юнец ликовал,
Он ловкостью рук все сердца покорял,
Жонглировал факелом смело, отважно,
Поймал взгляд Паши, восхищенный и влажный.
Юнца поманив, молвил важный владыка:
«Ты очень красив. Будешь стражем арыка».
Одежды парчовые сшил Азибек,
Теперь он на службе, большой человек.
Палата с коврами ему предоставлена
И войско охраны арыка приставлено.
Он яростно службу свою выполнял
И тайно о собственной власти мечтал.
Он стал часто в доме владыки бывать,
Чтоб тайные прихоти там исполнять.
Родство своё дяде он позже открыл,
А тот потрясен был тем, что натворил:
Аллах не простит нам греховную связь»…
Он долго обдумывал все, удалясь.
А утром Паша объявил о решеньи:
«Сбирайся в дорогу, и без промедленья.
Тебя отправляю помощником к тестю.
Пора позаботиться и о невесте.
Тесть стар и живет он