Крестьяне отнеслись к словам Анжелики с доверием. Некоторые из них только сейчас заметили ее, но все они настолько привыкли видеть в ней добрую фею, что даже не удивились ее появлению здесь именно в тот момент, когда на них обрушилась беда.
Одна из женщин взяла из ее рук ребенка, и Анжелика под палящим солнцем повела свой маленький отряд кружным путем, через болота, затем по краю крутого мыса, который некогда возвышался над гладью залива Пуату. Лицо ее было покрыто пылью и забрызгано грязью, но она подбадривала крестьян.
Она провела их через узкую щель заброшенной потайной двери. В подземелье их окутала приятная прохлада, но дети, испугавшись темноты, заплакали.
– Не бойтесь, не бойтесь, – успокаивала их Анжелика. – Скоро мы будем уже в кухне, и няня Фантина даст нам супу.
Напоминание о Фантине всех подбодрило. Вслед за дочерью барона де Сансе, охая и спотыкаясь, крестьяне вскарабкались по полуразрушенной лестнице и прошли через захламленные залы, по которым бегали крысы. Анжелика шагала уверенно – это было ее царство.
Когда они проходили мимо большого зала, их на мгновение испугал шум голосов. Но и Анжелика и тем более крестьяне не могли даже на секунду представить себе, что в замок ворвались грабители. Чем ближе они подходили к кухне, тем ощутимее становился запах супа и глинтвейна. Судя по всему, на кухне толпилось много народу, но это были не разбойники, так как разговаривали они тихо, спокойно и даже вроде печально. Как оказалось, это испольщики, крестьяне из других деревень пришли укрыться за ветхими стенами замка.
Неожиданное появление такой толпы испугало сидящих в кухне, и они в ужасе закричали, приняв входящих за разбойников. Но кормилица увидела Анжелику, бросилась к ней и крепко обняла.
– Птичка моя, жива! Благодарю Тебя, Господи! И тебя, святая Радегонда! И тебя, святой Илер! Благодарю вас всех!
Впервые страстные объятия кормилицы вызвали у Анжелики чувство раздражения. Она только что провела «своих людей» через болота! Она так долго шагала впереди этих несчастных! Она уже не ребенок! И Анжелика резко, почти грубо вырвалась из объятий Фантины Лозье.
– Дай им поесть, – сказала она.
Позже, словно во сне, она увидела полные слез глаза матери, которая гладила ее по щеке.
– Дочь моя, сколько волнений вы нам доставили!
К Анжелике подошла тетушка Пюльшери, осунувшаяся, с покрасневшим от слез лицом, потом отец, дедушка…
Девочке все они представлялись просто забавными марионетками. Большая кружка глинтвейну, которую она выпила, совершенно опьянила ее, погрузила в состояние приятного дурмана. Вокруг нее люди вновь и вновь вспоминали события трагической ночи: как разбойники налетели на деревню, как загорелись первые дома, как синдика выбросили из окна со второго этажа его нового дома, которым он так гордился.
Мало