Сотник сидел, привалившись спиной к стене лаза. Сверху казалось, будто огромная фигура, закованная в бехтерец, просто спит, сложив руки в латных рукавицах на рукояти меча, высотой едва ли не в человеческий рост, но на деле Ивар был уверен, под бармицей, прикрепленной к шелому, округу зорко осматривали белесые глаза.
Висельник пошел окольным путем. По левому склону спустился на голую продуваемую седловину, проскочил ее бегом, поминутно оглядываясь, и скрылся в тени деревьев на соседней сопке. Отдышался, давя кашель в груди. Сбежал по крутому спуску и поднялся на курган с другой стороны распадка. Наверху достал из мешка один кувшин, вынул пробку, вытянул из колчана стрелу с обмотанным паклей наконечником и макнул в масло. Прислушался – вроде тихо. Два раза ударил кресалом о кремень, и наконечник вспыхнул. Держа стрелу с луком в левой руке, а кувшин – в правой, прокрался к склону, под которым расположился сотник. Сделал два быстрых шага вперед, занося кувшин для броска, да так и замер с поднятой рукой.
Сотника не было. Только продавленная земля там, где он недавно сидел. Сердце бешено замолотило в груди, и Ивар услышал позади кольчужный лязг. Засвистел рассекаемый воздух, и Висельник едва успел метнуться в сторону, уходя от меча. Длинная тяжелая полоса стали наполовину вошла в землю, где он только что стоял. Прыжок едва не стоил Ивару оброненного кувшина.
Время остановило свой бег в распадке над курганом. Сотник медленно вытягивал меч из земли. Белые глаза смотрели на Ивара. Позвякивала проржавевшая кольчуга. Скрежетали пластины бехтерца. Подрагивали на ветру полы кафтана.
Ивар рыкнул и, коротко замахнувшись, швырнул кувшин в сотника. Попал точно в шелом, но фигура и не шелохнулась, не прервала своего движения. Кувшин разлетелся осколками, и масло полилось вниз, забегая за ворот доспеха, пропитывая ткань кафтана, стекая в сапоги. Сотник вытащил меч и, словно ничего не заметив, шагнул к Ивару. Висельник бросился наутек. Он сбегал по склону, а за ним, звеня кольчугой, вышагивал сотник, заслоняя собой низкое северное солнце. Уже внизу Ивар развернулся, наложил горящую стрелу на тетиву и с четырех саженей всадил ее в стык между пластинами доспеха. Сотника разом объяло пламя, он сделал еще пару шагов и замер, недоуменно глядя на горящую одежду. Языки пламени выбивались из горловины бехтерца и сквозь кольца кольчуги. Полыхнуло из-под бармицы, и под шеломом заплясал огонь. Сотник принялся неуклюже молотить себя по груди, пытаясь придавить, сбить пламя, дернул ворот, и полетели в разные стороны кольца и пластины. Ивар вытянул еще одну стрелу, споро прицелился и всадил ее в ошалелый белый глаз. Голова сотника откинулась назад, судорожно дернулась, и он грузно осел наземь.
От горящего тела Ивар запалил еще одну стрелу и нырнул в утробу лаза. Идти здесь можно было, только согнувшись в три