История русского народа в XX веке. Олег Платонов

только в аренду во временное пользование, на условиях, оговоренных в арендном соглашении. Но собственником предприятия оставалось государство. Арендатор обставлялся множеством ограничений. Он не имел права ни продать, ни заложить арендованное предприятие. Арендный договор определял направление производственной деятельности арендованного предприятия, объем и ассортимент подлежащей выпуску продукции, долевое отчисление в пользу государства, размеры восстановления и обновления основных фондов, выполнение отдельных государственных заказов или переработку государственного сырья. Всего к концу 1923 года в аренду было сдано 5,7 тыс. преимущественно мелких и средних предприятий, арендаторы которых всяческим образом пытались (большей частью безуспешно) «переиграть» большевистский режим. Однако для большинства «нэпманов» эта «игра» заканчивалась тюрьмой.

      Нэпу приписывались особые экономические свободы, невиданные возможности для самостоятельного хозяйствования. На самом деле было не так – свободы были сильно урезанные, возможности ограниченные. Большевистский режим одной рукой открывал дверь, а другой мертвой хваткой душил частную инициативу. Политика на подчинение и контроль всей жизни страны особо проявилась в экономической деятельности. Большевики ликвидировали крестьянское самоуправление, передав власть в деревне пролетарским и босяцким элементам, ненавидящим настоящий крестьянский труд. Аналогичные процессы происходили и в артельном движении. Здесь лишение самостоятельности шло путем создания союзов и советов, которые начинали управлять артелями чисто административными методами, подобными методам, применяемым в государственной промышленности. Уже к 1927 году промысловые артели объединяются в союзы по производственному или территориальному признаку. Руководители Центрального совета союзов и многих артелей уже не выбирались демократическим путем, а «добровольно-принудительно» рекомендовались партийными органами. Самостоятельность, предприимчивость, инициатива снизу погибали от прикосновения к ним административной палочки назначенных сверху руководителей, думавших не о процветании артелей и союзов, а о том, как бы угодить власть имущим.

      Не в 30-е годы, а сразу после революции родился тип бесплодного администратора, совершенно независимого от народа и даже от результатов своей деятельности, но чутко улавливающего каждое слово, каждый намек вышестоящих «товарищей». Об этом типе советского администратора писал в свое время В. Короленко: «Есть два типа администраторов: один представляет простор всему, что закономерно возникает в жизни; другие полагают, что должно существовать только то, что насаждается и процветает под их непосредственным влиянием. Такие администраторы полагают, что даже растения нужно подтягивать из земли мерами администрации.

      Большевизм за все берется сам, потому подходит ко второму типу. Закрытие демократических самоуправлений, попытка все сделать декретами и предписаниями без содействия