– Я всегда был склонен к чревоугодию. Здесь предаваться этой страсти непросто, особенно последние годы, – мрачно пошутил брат Модест, наполняя стаканы.
– Должно быть, ваш настоятель не привык к роскошным трапезам.
– Он привык к солдатской баланде, к побоям и лизоблюдству. Грубый и неотесанный вояка – ничего больше. Разумеется, когда его назначиили настоятелям, никто и предположить не мог, что притенения ожидают даже кухню…
– Как он вас притесняет?
– Он мечтает добиться снисхождения от епископа и ради этого экономит на всем. Видели бы вы, из каких крох мне приходится готовить на семерых! У нас совсем крошечное хозяйство и сад; закупать большую часть продуктов приходится в деревне – но денег почти не выделяется. А все это для того, чтобы побольше средств отослать начальству. Монастырь убыточен, мсье доктор, и ничего тут не поделаешь. Ни Папе, ни кардиналу, ни даже епископу нет до нас никакого дела: семь забытых стариков едва сводят концы с концами в горах. Но господин комендант упорно не желает признавать всю отчаянность нашего положения.
– Разве сюда не приезжают проверяющие или что-то в этом роде?
– Что вы, мы слишком далеко от цивилизации, – горько махнул рукой старый толстяк, – Сан-Антонио подчинется епископу в Уэске, туда несколько дней конного хода. Все весточки во внешний мир передает брат Арман, когда ездит в деревню. Дальше их отвозит один из племянников нашего плотника.
– Плотника?
– Брата Серхио. Он из местных, родня сдала его в монастырь совсем мальчишкой. Такое часто бывает у бедноты, особенно в голодные времена.
– Печальная история… Но расскажите же о себе, уверен, это более интересно.
– Вы разочаруетесь! – монах отхлебнул вина и поморщился, – Я вел самую обычную жизнь для мелкого дворянина. Мое предназначение: быть наследником отца – было ясно с самого рождения. Учился у бенедиктинцев в соседнем с нашим замком монастыре, погулял положенное, а потом женился. В двадцать пять унаследовал отцовские земли и титул…
– Но что-то пошло не так?
– Все… Жену я любил, прекрасная была женщина. Но первая беременность закончилась печально, а следующая долго не наступала… Нам было под сорок, когда она понесла второй раз. Местный доктор следил за ней весь положенный срок, я собрал лучших повитух из окрестных деревень в своем замке – но все оказалось тщетно… Бедная Жанна умерла, рожая нашего сына. Мальчик тоже не выжил
Монах замолчал, чтобы снова приложиться к вину. Андре терпеливо ждал, но минута шла за минутой, а выпивший лишнего толстяк не думал продолжать рассказ. Наконец доктор не выдержал:
– Вы долго скорбели о ней?
– Долго, – буркнул брат Модест, – Сколько положено безутешному вдовцу и еще столько же. Много пил, еще больше ел – все как полагается.
– Но вам ведь нужно было думать о продолжении рода… Неужели вы пожертвовали свое состояние и замок церкви?
Монах едва не поперхнулся куском сыра.
– Да