– И с камерами странно получилось…
– Для России – нормально!
– В общем, очень похоже, что всю эту кашу заварил вечник. Возможно, даже не один. Но зачем?
– А если кто-то устроил мне проверку? – предположила Лида. – Кто-то, не связанный с нашим городом и Книгой? Просто захотел выяснить, вечница я или нет. Как вы когда-то собирались.
– Но для чего такая сложная комбинация? Выяснить подобное совсем не сложно, если, конечно, не опасаешься причинить вред. Этот – или эти – точно не опасается. А значит, оставаться здесь ты не можешь.
И гигант стремительно поднялся на ноги, всем видом давая понять, что разговор закончен.
– Лазарь, миленький, умоляю тебя, – забормотала девушка и ощутила на губах соленую влагу. А ей казалось, что в последнее время она разучилась плакать. – Мне нельзя уезжать отсюда! Пойми, я даже маму никогда не смогу увидеть в реале, не смогу обнять ее! А потом, ты ведь со мной там не останешься?
– Не останусь. Но я найду тебе надежных опекунов из наших…
– Ну и все, и не о чем говорить! Никуда я не еду! Ты же меня силой в самолет не засунешь, верно?
– Почему это? – от души изумился Лазарь. – Ты что-то путаешь, Лидуня. Если будет такая необходимость…
– Потому что я буду вопить и отбиваться, вот почему! Кто-то наверняка бросится мне на помощь, и тогда… сам понимаешь…
Лида нацепила гримасу скорби, а уже в следующий миг не смогла удержаться от торжествующей улыбки. Лазарь глянул на нее сочувственно, приоткрыл рот, собираясь, вероятно, пояснить ей всю степень ее заблуждения, но потом почему-то передумал и кивнул:
– Ладно, ждем еще ровно неделю. И ты во всем следуешь моим инструкциям, ясно?
– Ага!
Ночью болела голова, ныли уши. А стоило закрыть глаза, как начиналось дикое мельтешение каких-то незнакомых лиц. Утром Лиде ужасно хотелось остаться в постели, проваляться до вечера с книжкой, жевать фрукты и сладости. Раньше такой ударный способ мог при любых передрягах за день поставить ее на ноги. К тому же Лазарь ушел на рассвете, не нужно было ни у кого отпрашиваться. И лишь мысль о загадочной вечнице заставила девушку сползти с кровати.
К моменту выхода из дома Лида приободрилась. Странным образом некоторая доля волнения была связана с вопросом: ждет ее Ревунов у дома или нет? Девушка даже заключила с собой пари. Если он даже после вчерашнего все равно ошивается у подъезда, значит, влюблен по уши, ясное дело. Это было приятно… и совершенно не нужно, обременительно, смертельно опасно!
Лида напустила на себя самый зверский вид, на какой была способна, и вылетела из парадного, словно фурия. Некто, зябнувший на ступеньках, даже шарахнулся в сторону. Но это был не Сашка.
В полном недоумении Лида уставилась на стоящую у крыльца Полину. Та тряслась от холода и имела жалкий вид, но все равно оставалась невероятно красивой.
– Лида, я…
– Ты откуда здесь взялась?!
– Сашу вчера п-провожала д-до дома, он п-показал…
– А как он, кстати, оклемался?
– Д-да,