Она взлетела вверх и растворилась в золотистом небе.
Усмехнувшись, могильный Царь – владыка «серого» сектора – слегка пнул кота ногой и приказал:
– Передай нашему «умнику», что договор – в силе…
Глава 1
Дождина ливанул так внезапно, что грохот, обрушившийся на крышу новенького «Bentley Continental», заставил вздрогнуть сидящую за рулём Елену Павловну. Дворники частили как сумасшедшие, но всё равно не успевали справляться с потоками воды, стекающими по лобовому стеклу.
Елена Павловна с трудом рассмотрела табличку, закреплённую на углу серой панельной пятиэтажки, возле которой припарковала машину.
Всё верно!
Улица Заводская, дом пятнадцать – навигатор не подвёл.
Светящийся циферблат часов показывал двадцать три пятьдесят.
Позвонил Вадим. Личный телохранитель впервые отпустил хозяйку одну.
– Доехали? – голос взволнованный.
– Зачем спрашиваешь? Наверняка по «мобильной локации» видишь? – ответила Елена Павловна.
– Волнуюсь… Может, подъехать?
– Даже не смей! Он колдун, а не бандит, – она нервно хохотнула. – Смотри, никому не проболтайся!
– Могила! – отозвался Вадим. – Вы это… Значок депутатский снять не забудьте… И если что, говорите, мол, ошиблись адресом.
– Если что… Это что? – переспросила Елена Павловна, поглядывая на часы.
– Ну… Вдруг подстава? Выскочат журналюги, папарацци… Вы человек известный…
– Лучше скажи, как Вероника? Сильно стонет?
– Доктор остался ночевать, я приказал ему в гостевом домике постелить… Вероника спит. Да не переживайте так, я рядышком… Вот только позвонить вышел, сейчас вернусь.
– Три минуты осталось, я пошла! – голос Елены Павловны предательски дрогнул. – Вадюша, если со мной что-нибудь случится – не бросай Вику… Сам знаешь, мучится ей недолго. По действующему завещанию ты – опекун.
– Елена Павловна, не пугайте…
Последние слова верного Вадика Большова уже не слышала, она выскочила из машины и, держа над головой сумочку, добежала до дома.
Поднимаясь пешком на четвёртый этаж по пропахшему кошачьей мочой грязному подъезду, она дрожала всем телом. То ли от холода и страха, то ли от острого осознания горя, внезапно навалившегося на неё с диагнозом неизлечимой болезни единственной дочери.
Перед нужной квартирой перевела дыхание и нажала кнопку звонка. Дверь тут же распахнулась.
На пороге появился неопрятный дядька лет шестидесяти. Ростом ниже среднего, с круглым, рыхлым, каким-то бабьим лицом без малейших признаков растительности и длинными редкими сосулями седых волос на голове. Он внимательно уставился на Елену Павловну. От взгляда его косящих глаз ей стало ещё страшнее.
«Разноцветные! Один глаз – чёрный, другой – зелёный!», –