– Проходи, – кивнула машина, и Кристин, едва удерживая внутри радостные вскрики, направилась к трибунам, но внезапно услышала за спиной пронзительный хриплый крик, а в затылок брызнули теплые струи крови. Та хрупкая девочка, что всего несколько минут назад рассказывала о жестокой судьбе никчемных смертных, сейчас плавала в луже собственной пролитой жизни, распахнув посиневшие губы в безмолвном крике. Англичанка бросилась к убитой, но двое мускулистых мужчин заломили ей руки за спину и насильно принудили опуститься на колени. Кристин попыталась использовать силу, но просто обмякла на земле, чувствуя, что гипноз окончательно истощил ее.
– Тебе плохо? – Мария медленно открыла глаза, услышав язвительный вопрос: над девушкой нависала ненавистная Ригззи, расплывшаяся в презренной улыбке: – Не получилось убежать? Знай, это только начало, поскольку я устрою тебе такие муки… Но есть спасение: расскажи все, что знаешь, и умрешь тихой смертью, – притворная любезность вмиг исчезла из голоса доктора Ли, уступив место звенящему гневу.
Кристин, с трудом приподнявшись на локте, слабо улыбнулась: – Делай, что хочешь, разрезай меня на куски, жги раскаленным оружием, я все равно не скажу тебя правду. А знаешь почему? – девушка дерзко взглянула в потемневшие от злости глаза блондинки: – Ты недостойна этой правды, ибо являешься просто мелкой, жалкой змеей, обязанной выплескивать свой яд на любую попавшуюся жертву только потому, что тебе так приказал профессор.
– Тащите ее на Стадион, – прошипела женщина, и, круто развернувшись на каблуках, пошла прочь. Мария попыталась вырваться, но бессильно повисла на руках солдат, позволяя им усадить себя на жесткое высокое кресло и защелкнуть на запястьях железные оковы. Когда мутная пелена постепенно развеивалась перед глазами, Кристин поняла, что находилась на самой высокой точке трибуны, а внизу простиралось поле, отгороженное устрашающими острыми символами. Вдруг раздался противный скрип, противоположные вороты распахнулись, пропуская целый отряд военных, в центре которых горделиво шел какой-то старик в белоснежном кожаном плаще. Все, как один, вскочили со своих мест, припав лбами к перилам в знак высшего уважения, лишь девушка неподвижно сидела, с безграничной ненавистью всматриваясь в морщинистое лицо профессора.
– О, жители великого Округа, я – почтенный президент Бездны, профессор Мундибрун, своей высшей властью открываю двадцать пятое Состязание! И победит сильнейший! – воцарившуюся тишину разрезали радостные крики и две огромные портьеры