– Войдите, – прогремел врач безапелляционным бархатным голосом.
Брюнет скоропалительно вытащил из кармана дверную ручку, вмонтировал в круглое отверстие и отворил вход в помещение, затем подтолкнул депрессивную больную в кабинет. На чисто белоснежной стене репродукция знаменитой картины Эдварда Мунка «Крик»: беспросветный небосвод, мертвая земля, беспокойная река смешиваются в безнадёжную палитру мрачных красок, на чрезвычайно тонком висячем мосту одинокий человек с лицом искажённым страданием. Посреди комнаты в кожаном кресле белого тона спокойно сидел мужчина среднего возраста с лысой головой и длинной, аккуратной бородкой. Медленно положил холеные руки на письменный стол с чёрной полировкой и закруглёнными углами. Шоколадные глаза по-доброму смеялись и нацеливались на окружающих через маленькие круглые стеклышки в тонкой роговой оправе серого цвета.
– Федор Иванович, Юлия Лакомка из седьмой палаты совершила третью суицидальную попытку на этой неделе, – вежливо выпалила медработник и бросила беглый укоризненный взгляд на подопечную.
– Расскажите подробнее, – доктор и поправил очки, на пухлых губах проскользнула безмолвная тень грустной улыбки.
– По предписанию пожарных строительные подрядчики меняли первоначально деревянные эвакуационные люки в чердак на железные.
Девушка незаметно стащила у них гвоздь и вскрыла себе вены. Острый предмет отобрали. Обильное кровотечение немедленно остановили. Я сделала внутримышечную инъекцию против столбняка.
– Дарья, сажайте девушку в кресло напротив. Сами погуляйте последующие сорок минут, – потёр ладошки.
Профессор остался с пациенткой наедине, лицо девушки озарилось ангельской улыбкой: Федор Иванович дайте команду, чтоб не надевали на меня смирительную рубашку.
– Руки связаны, чтоб не причинили себе вред, – произнес заботливо.
– Пожалуйста, – в зрачках засветилась настоятельная мольба, – читала, в тюрьме Гуантанамо узникам зашивают одежду, чтоб ходили в туалет в штаны. Это подавляет волю. Уже шесть часов без посторонней помощи не справляла нужду. Федор Иванович, начинаю себя чувствовать овощем.
– Теперь до того момента, пока не вылечу вас, не снимут, – сурово пробурчал и стремительно откинулся на спинку кресла, – и не умоляйте глазами кота из мультфильма Шрэк. Не разжалобите взглядом. Джек Лондон написал интересный рассказ, где профессора поместили в психиатрическую больницу так вот там, наоборот герой обрел внутреннюю свободу в смирительной рубашке.
– Профессор, порадуетесь если стану такой, как беззаботная женщина, в коридоре? Уверенна данная больная чувствует себя абсолютно свободной, – тонкие гордые брови возмущенно взметнулись вверх.
– Постепенно верну безграничную любовь к личной жизни. Юлия, еще раз замуж охотно пойдёте и благополучно родите, как минимум парочку здоровых малышей, – внимательно взглянул на неё поверх стёкол очков, на бесстрастном лице заиграла дружелюбная улыбка, на громадном лбу образовалась глубокая морщина.
– Нет, – отрицательно замотала головой, – Постоянно думаю о собственной смерти, и психиатрическая клиника – это твёрдое желание чрезвычайно усиливает. Даже живописное полотно в этом кабинете изображает несчастного человека потенциально готового к самоубийству.
– Холст нарисовал бывший истерический больной, который на сто процентов вылечился и живёт нормально. У него полноценная счастливая семья. Сын и две дочери. Недавно, приглашал на персональную выставку картин.
– Простите профессор, не смогу благополучно возвратиться к нормальной размеренной жизни, – тщетно сдерживала нахлынувшую истерику, у неё конвульсивно задёргалось левое верхнее веко.
– Что вас подвигнет, самостоятельно принять бесповоротное решение, спокойно жить долго и счастливо? – положил на стол раскрытые ладошки и медленно подался в перед.
– С далёких небес должен внезапно явиться заблудший ангел в образе дорого мужа. Тогда буду в точности знать, душа покойного желает, чтоб продолжала жить, – плотно стиснула губы бантики, тщетно скрыла в них нервную дрожь.
– Отпустите покойного из своей головы. Ему тяжело в загробном мире из-за вас. А если придет живой человек