уезда, как сказали бы раньше, посмотреть, где будет стоять их будущий дом. «Машину оставили у дороги и решили прогуляться пешочком, вспоминает Травник. – Шли долго по тропинке, вдоль поля, шли от самого шоссе. Трава по пояс, жара, слепни да оводы донимают. Ох, и далеким же показался мне тогда этот путь! Радовало одно – красота и тишина необыкновенные и воздух чистый-чистый. Впереди шел папа, своим обычным строевым шагом, бодро и слегка подпрыгивая, за ним – я с мамой, и в конце плелся Вадим. И это понятно: человеку, который без машины никуда, идти пешком да по жаре – ну совсем тяжело. Дошли до оврага с небольшой речушкой, спустились вниз. Лицо обдала жаркая влажность, запахло тиной, сырой землей и крапивой. Перешли, влезли на пригорочек и замерли. „Красиво-то как!“ – воскликнул отец и стал расчехлять ручной землемер, который накануне сам и сделал. Достал топорик. Из валявшихся палок наделал колышков, и не дожидаясь нас, пошел измерять и столбить законные сотки. Мама, со свойственной ей заботливостью, начала доставать прихваченный с собою завтрак, чтобы покормить Вадима и меня. Мы сели под большой березой, облокотившись на нее спинами, и приступили к трапезе. Тогда я и почувствовал себя настоящим дачником. Больше такого незабываемого удовольствия от чего-либо подобного я ни разу не испытывал. Первое, что тогда пришло мне в голову – это то, что можно жить неплохо и так: главное, тепло, сухо, тихо. Живи себе – не хочу. Вот что делает с нами повседневность городского нашего бытия! Чуть тишину почувствуешь, воздуха свежего глотнешь – и уже хорошо».
«Усадебная милость», х.м., 2009 г.
«Беседка в саду». х.м. 2007 г.
Большой дом
В сентябре 1998 года владимирские ребята привезли сруб из кругляка и подвели его, что называется, под крышу. Это был первый дом на поле. Его местные дети так и прозвали – большим. Вокруг стояли пока что только сарайчики, да туалетные будки, а тут – домище целый!
Вообще-то всякий дом, в том числе и дачный, живет своей жизнью, иногда отдельной от жизни его обитателей. Вот и наш «большой» дом – не исключение. Зимой его можно сравнить с айсбергом, дрейфующим со льдами – замерзшим, одиноким, спящим. А весною он, как проснется, то покряхтит, расправит стены и обрадуется яркому, пробуждающему солнцу. Летом, конечно же, дом наполняется людьми и, как самый радушный хозяин, служит им: защищает от непогоды и бережет их ночной сон; укрывает своей прохладой знойным днем и привечает гостей и друзей чаепитиями и посиделками. Осенью… Осенью, наверное, грустит. У большого дома своя биография – с невероятными историями и множеством тайн, даже с кладами. И каждая комната – со своим характером, впрочем, как и обитатели дома… Казалось бы, всего два этажа и комнат в нем меньше десятка, а по ощущению – большая усадьба с библиотекой, кабинетом хозяина, спальнями, кухней, просторным холлом, верандой, мансардой и чердачком. Любезен большой дом
