– Петя, как ты не понимаешь! – возмутился Андрей. – Ну да, тебе хочется поскорей на свежий воздух. Потерпи немного. Я должен телезрителям прочитать письмо от имени этого солдата… В этом склепе. И убитый солдат должен быть в кадре.
Спецкор быстро пробежал глазами текст:
– Я готов. Включай камеру.
– Дорогие телезрители, – начал он. – Нами был обнаружен блокнот немецкого солдата. Документ этот многие годы пролежал вот здесь, под каской, рядом со своим адресантом. Я постараюсь вам перевести записи из него на русский язык:
«Здравствуй, дорогая Марта! Захотелось перед смертью поговорить с тобой. Два дня назад я был тяжело ранен осколком мины и теперь не чувствую ног. Русские яростно атаковали высоту, мы яростно отбивались. Мои друзья: Ганс и Фридрих перенесли меня в эту пещеру. О, мои верные друзья! Вы погибли смертью храбрых, как и вся наша батарея. Какая ужасная гримаса судьбы, – забрать их, полных сил, и оставить в живых инвалида. Вчера с утра был внезапный налёт вражеской авиации. Нам хорошо знаком омерзительный рёв русского Ила. Это чудовище ни с чем не спутаешь! От него выворачивает наизнанку. Бомбанул – и всё накрыл. Нет батареи! Всё было решено в мгновение ока. А я оказался в кромешной тьме, – завалило вход. Я долго прислушивался, всё ждал, что меня отроют. Мои друзья точно бы меня отрыли, если бы остались живы. Нельзя передать словами, что значит быть заживо погребённым! Но, как ни странно, и с таким ужасным положением можно «примириться». У меня осталась банка сардин в оливковом масле. Я пробил в ней дырку и вставил самодельный фитиль. Теперь, пока масло не выгорит, я смогу писать тебе. Знаю, что ты никогда не прочитаешь этих строк, но так мне легче. Я вот думаю, стрелять ли мне, если меня, вдруг, отроют русские? Я не к тому, чтобы погибнуть героем, как учил нас великий фюрер. А к тому, что не хочу жить безногим пнём, быть кому-то в тягость.
Ох уж эти герои! Помнишь, Марта, как ты провожала меня на восточный фронт? Как все вы гордились нами, называли нас героями. Что нам выпала великая честь освободить русский народ от коммунистического ига, что такова наша почётная миссия. Не считай меня, Марта, героем! Мы освобождали жителей России от диктатора Сталина и его коммунистов. И при этом бомбили и обстреливали мирные города. Уничтожали мирных жителей! Хорош герой, который, чтобы освободить ребёнка, должен убить его отца. И мать в придачу! Не сразу я это понял, Марта. То, что первой на войне погибает правда!
Эх, сейчас бы маленький кусочек нашего домашнего хлеба. В Дрездене наша пекарня славилась. Люди хотели покупать только наш хлеб. Согласись, Марта, я был не плохой пекарь. Был хорошим пекарем, а стал негодным солдатом с перебитым позвоночником. Жалею только об одном, что мы не успели завести с тобой детей. Ведь ты так хотела дочь, даже имя ей выбрала – Грета. Помнишь? Спасибо тебе, Марта, за любовь, за верность твою.
Вот уже коптит, колеблется моя консервная свеча, – скоро погаснет. Тогда