Человек взял у нетопыря лоскут и склонился к одному из надгробий. Оно было окружено оградкой, в которой оставалось место для еще одной могилы. В отличие от большинства других, заросших травой и явно заброшенных, этот участок выглядел аккуратным и ухоженным.
Человек в черном поднес лоскут к надгробию так близко, что Саша успел увидеть портрет пожилого мужчины. У него были лихо закрученные, совершенно мушкетерские усы. Саша прочитал имя на памятнике: Павел Алексеевич Порошин. Дату рождения и смерти разглядеть не успел: человек в черном скомкал лоскут вместе с Сашей и тщательно протер им памятник.
Саша ощутил лютый, необычайный, ни с чем не сравнимый холод и боль в сердце! Была она такой сильной, что на какое-то мгновение почудилось, что он умирает. Но вот нетопырь вновь схватил лоскут, стремительно взмыл в высоту и понесся к центру города. Внизу изогнулась темно-свинцовая река, мелькнула Верхне-Волжская набережная, призрачно-белый дворец Рукавишниковых – краеведческий музей, проплыл корпус Политехнического института, о котором втихомолку мечтал Саша – ну что когда-нибудь поступит туда, – а потом потянулась вереница красивых старинных домов, во двор одного из которых стремительно спустился нетопырь. Немного покружив, он подлетел к распахнутому окну, за которым реяли прозрачные занавески.
Нетопырь положил лоскут с черной каймой на подоконник и бесшумно канул в ночную тьму.
Легкий сквозняк шевельнул занавески и сдул лоскут с подоконника. Однако тот не упал, а медленно, плавно поплыл по воздуху в глубину комнаты, в которой сильно пахло лекарствами.
Саша узнал запах валокордина, которым часто пользовалась бабушка. Но он находился не в бабушкиной, а в совершенно чужой квартире и не мог понять, то ли он летит вместе с лоскутом, то ли идет по паркетному полу, не касаясь, впрочем, его ногами, неспешно направляясь к кровати, на которой кто-то лежал.
Похоже, этот человек то ли услышал, то ли почувствовал его приближение, потому что шевельнулся, чуть приподнял голову с подушки – и Саша увидел немолодую, очень худую женщину, в белой ночной рубашке с кружевным воротничком. Женщина смотрела на Сашу с радостным изумлением.
– Пашенька! – выдохнула она. – Неужели это ты?!
«Почему «Пашенька»? – удивился Саша. – И почему она так обрадовалась? Разве мы знакомы? Я ее не знаю! Никогда раньше не видел!»
– Пашенька, наконец-то ты за мной пришел, – шепнула женщина. – Я так измучилась от этих болей! Спаси меня от них! Забери меня с собой! Наконец-то мы снова будем вместе, как…
Ее худая рука слабо дрогнула, показывая куда-то в сторону. Саша покосился туда и увидел фотографию в затейливой рамке, которая стояла на столике около кровати. На фотографии были изображены мужчина и женщина – довольно молодые, примерно такого же возраста, как Сашины родители. У мужчины были лихо закрученные мушкетерские усы.
Точно