5. Банкир Берг тем временем подходит к черте банкротства, у него остаются последние два миллиона. Он хладнокровно убивает Арчибальда накануне окончания срока.
6. Полиция допрашивает сторожа. Но у бедняги нет ни малейшей причины убивать узника. Он не только ничего не получал с этого, но и терял кусок хлеба. А ночь провел с горничной. Что на допросе подтверждает и она.
7. Преступление порождает преступление. Мэйдж, узнав о случившемся, принимает яд.
8. Роджер понимает, что смерть Арчибальда была выгодной только банкиру Бергу. Возможно, ещё ему самому, чтобы жениться на Мэйдж. Но он-то сам точно не убивал. А вот Берг убил и Арчибальда, и Мэйдж. Он виновен в смерти обоих. Роджер любил Мэйдж и никогда не женился на другой.
9. Роджер помнит, как в споре Берг ратовал за смертную казнь как наиболее милосердное наказание преступнику, и решает совершить с ним этот акт милосердия.
10. Он проникает к Бергу в дом, судит его своим судом и приводит приговор в исполнение… проверенным способом: предложив на выбор одну из двух отравленных таблеток. Вторую выпьет Роджер, ибо ему невыносимо жить после смерти Мэйдж.
Агата подумала минутку. Нет, если банкир выберет просто мятную таблетку, тогда преступление останется без наказания, а погибнет невинный. Правда, это даст простор действиям Эркюля Пуаро. Да и к тому же, этот вид благородной мести уже описан. Она поколебалась еще минутку, и там, где было многоточие, поставила точку, после слов «приводит в исполнение».
Итак, Роджер убил банкира Берга. Преступление породило преступление. Но и проявлять милосердие к убийце нельзя. Это есть терпимость. Терпимость есть непротивление злу. А злу надо противиться.
Часть вторая.
1. Отец Мэйдж вызывает Пуаро и просит разобраться, кто виноват в смерти Арчибальда, повлекшей гибель его дочери.
2. Расследование Пуаро (по обычной формуле). По ходу разрушить клише, что убийца возвращается на место преступления.
3. Пуаро находит убийцу убийцы – Роджера. Возникает дилемма: отпустить его или отдать в руки правосудия?
4. Дилемма решится сама в силу внутренней логики вещей к концу повествования.
Эпилог
Купание – обряд Афродиты. Агата Кристи выбралась из ванной заново рождённой. Облачилась в синий шелковый халат со стёганым воротником и подошла к зеркалу. Из глубины, обозначенной свечами, на неё смотрело бледное, незнакомое лицо. Кто это, королева детектива или кормящаяся со стола чужих идей писака? Нет, просто её потрясло, что весь секрет был разрешён путём нравственного самоусовершенствования, поэтому она попыталась исправить такую потерю. Потерю в смысле логики детективного механизма. Из этого пари рождалось совершенно идеальное английское убийство. А оно не произошло. Оно просто украдено или подменено неким духовным развитием. Развитием, которое проповедуют веками, а оно остаётся утопией. Рептилия никогда не разовьётся в дельфина.