Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз. Елена Браун

лишь сражался в битвах, как и многие другие аристократы. Да, он убил сына Маргариты, но удары наносили и герцог Кларенс, и Эдуард IV. Между тем, когда королева обращается к Эдуарду и Кларенсу с просьбой прекратить ее страдания, она вообще не употребляет бранных выражений. Королева просит Эдуарда: «Сюда ударь, убийце я прощу», тот отказывается, и королева умоляет: «Исполни, добрый Кларенс, милый Кларенс!» Ненависть Маргариты Анжуйской именно к Ричарду кажется абсолютно немотивированной и нелогичной. Возможно, Шекспир хотел подчеркнуть – Ричард Глостер – злодей настолько высокой пробы, что вызывает инстинктивное отвращение; может быть, драматург намекал на некие неизвестные зрителям прошлые преступления Ричарда; а может быть, отношение окружающих к Ричарду Глостеру – это своего рода «аванс» за будущие злодейства.

      Первое, выражаясь современным юридическим языком, умышленное убийство шекспировский Ричард III совершает сразу же после расправы с принцем Эдуардом Ланкастером. Он по собственной инициативе отправляется в Тауэр, чтобы покончить с низложенным королем Генрихом VI – последним, кто мешает безбедному существованию новой династии Йорков.

      Сцена убийства Генриха VI – безусловно, одна из лучших в одноименной трагедии. В ней использована целая «обойма» не новых, но безотказно работающих ролевых клише:

      Злодей, на чьих руках еще не высохла кровь сына, убивает безутешного отца.

      Молодой преступник расправляется с человеком старым и немощным.

      Великий грешник является в темницу святого, и тот пророчествует перед мученической кончиной.

      На человека XVI в., да и на современного читателя, именно последняя, мистическая линия производит самое глубокое впечатление. Вместо того чтобы стать пассивной жертвой, Генрих VI окончательно расставляет смысловые акценты. В первой же реплике низложенного короля Ричард Глостер прямо уподобляется черту:

      Да, добрый лорд… «Милорд» сказать бы надо.

      Льстить грех, а словом «добрый» я польстил.

      Ведь «Добрый Глостер» или «Добрый Дьявол» —

      Одно и то же и равно нелепо.

      Дальше – больше. Обменявшись с Ричардом несколькими фразами, Генрих VI впадает в пророческий экстаз, и зрителям становятся известны поистине ужасные вещи – низложенный король говорит о зловещих предзнаменованиях, сопровождавших рождение Ричарда, о сверхъестественных подробностях его появления на свет и предрекает чудовищные беды, которые этот человек принесет Англии:

      И я пророчу: много тысяч тех,

      Кто и крупицы страха моего

      Теперь не знают, – много скорбных старцев,

      И вдов, и горько плачущих сирот,

      Отцов, лишенных сыновей любимых,

      Жен, о мужьях рыдающих, детей,

      Скорбящих о родителей кончине, —

      Час твоего рожденья проклянут…

      Предсказание пугает даже самого Ричарда, и тот спешит убить старика:

      Умри, пророк, своей не кончив речи!

      Мне суждено и это было также…

      В Ад, в Ад ступай и расскажи, что я

      Тебя послал туда…

      Стоит