Психика, сознание, самосознание. Альберт Налчаджян

согласно которой быстрый сон является периодом интенсивной активности мозга, способствующей его анатомическому и функциональному созреванию и развитию. Дело в том, что в онтогенезе, особенно в начальных его фазах, любая активность мозга способствует его развитию. Поэтому функция развития вряд ли специфична для быстрого сна, хотя он особенно сильно представлен в начальные периоды онтогенеза. В связи с этой гипотезой А. М. Вейн тоже выражает обоснованное сомнение: «В этом случае не совсем понятно, почему быстрый сон остается и в зрелом возрасте, когда дальнейшее структурно-функциональное развитие мозга прекращается»[64]. Вряд ли можно считать достаточным объяснение, что в пожилом возрасте быстрый сон периодически активирует работу нейронов для предохранения чрезмерного углубления сна, способного привести к необратимым нарушениям сердечнососудистой и дыхательной систем. Если даже быстрый сон играет такую роль (что вполне возможно), то остается объяснить важный вопрос о причине возникновения сновидений во время парадоксального сна. Кроме того, у нас нет никаких оснований полагать, что хотя быстрый сон у взрослого протекает со сновидениями, у новорожденных они в аналогичные фазы сна (имеющие почти одинаковые объективные проявления) отсутствуют.

      В пользу реальности сновидений у новорожденных говорит тот факт, что у них в быстром сне наблюдаются сосательные движения, подергивания, гримасы и улыбки. Эти движения можно истолковать как двигательные проявления внутрипсихических состояний и процессов сновидений, как это, без сомнения, имеет место у взрослых. Как для новорожденных, так и для взрослых справедливо утверждение, согласно которому основной причиной движений во время сна – «функциональное состояние мозга, которое приводит к концентрации движений во время определенных циклов сна»[65].

      В литературе приводятся данные, доказывающие, будто дети видят сны с 2–3 лет или, даже начиная с более позднего возраста. Нам же представляется, что авторы, приводящие подобного рода данные, вследствие недостаточно точного их анализа, путают две вещи: наличие сновидений и возможность для индивида отчитаться о них.

      Можно полагать, что ребенок имеет сновидения в любом периоде онтогенеза. Однако рассказать о них он может лишь после приобретения речи, сознания и интроспекции. Эти сложные психические способности и сознательный уровень психической активности появляются около 1,5–2 лет, а иногда позже. Сновидения, переживающиеся ребенком до этого возраста, остаются неизвестными для нас. Об их реальности можно судить на основе наличия быстрого сна с целым рядом объективных проявлений. Например, если у детей во сне появляются быстрые движения глаз, то они (как и взрослые), по-видимому, как бы «просматривают сон».

      Мы же думаем, что обе – физиологическая и психологическая – гипотезы о роли быстрого сна новорожденных не противоречат друг другу. Если, как полагают и другие авторы… «основной задачей этой фазы сна