Олег Иваныч с Гришаней затаились у забора – Ставровы люди их знали. Олексаха нахлобучил на голову клобук, прогнусавил, в дверь сапогом стукнув:
– Славься, Богородица Пресвятая Дева, и ныне, и присно, и во веки веков.
Чуть не пришибив странника – вовремя отпрянул, – дверь резко распахнулась, и наружу выглянула заспанная недовольная рожа, похожая на богомольца примерно так же, как танк на велосипед.
– Чего надо? – сплюнув, неприветливо осведомилась рожа.
– Мир вам. Переночевать бы да помолитися…
– «Переночевать», – гнусаво передразнила морда. – Ходют тут… Вон, в ту избу ступай!
– Благодарствую, спаси тя Господи! – поклонившись, мелко закрестился Олексаха. – В ту избу, говоришь? Ну, в ту, так в ту…
В другой избе тоже не сразу открыли. Правда, народец там оказался малость поприветливей, истинно богомольный. Два седобородых деда – Амвросий с Елпидистием – да несколько старушенций в черных платках.
Покрутившись по избе и никого больше не обнаружив, Олексаха выскочил на улицу – позвал остальных. Олег Иваныч с Гришаней сразу же произвели на богомольцев самое благоприятное впечатление. Гришаня – молитвами, а Олег Иваныч – просяной кашей, кою начал тут же заваривать, подвесив над горящим очагом котелок с водою.
Поужинав да помолившись, богомольцы улеглись на лавки – спать да слушать гистории о святых прежних да об императорах римских безбожных – Калигуле да Нероне. Гисториями старцев потчевал Гришаня. В лицах рассказывал, где надобно – подвывал страшно.
Олег Иваныч не выдержал, вызвал отрока на двор:
– Ты чего творишь, Гриша? Хочешь, чтоб они вовек не уснули? Чти монотонно, как пьяный дьякон заутреню. Понял?
– Понял, спаси Господи! – перекрестившись, кивнул Гришаня.
Теперь начал читать справно – как и надобно: уы-уы… уы-уы… уы…
Минуты не прошло – позасыпали все, включая Олексаху с Олег Иванычем. Хорошо, Гришаня растолкал обоих:
– Что, спать сюда пришли, что ли?
Те встрепенулись – словно и не спали вовсе.
– Ты, Гриш, тылы прикрывай, а мы пошли.
Ну, пошли, так пошли.
Осторожно пробрались к первой избе, постучали. Олег Иваныч специально за угол спрятался.
– Да что еще?
– То я, странник Божий… – заблажил Олексаха. – В соседнюю-то избу без тя не пускают, боятся, рекли, чтоб пришел кто…
– От, чучелы… Ну, ужо я им…
Недовольно сопя, непреклонный страж выбрался наружу. И тут же получил поленом по кумполу. Это Олег Иваныч вдумчиво использовал недавний опыт козлобородого Митри.
Оглушенного оттащили к забору, связали.
Олексаха в низко надвинутом клобуке вошел в избу первым. За ним осторожненько подался и Олег Иваныч.
Темные сени, приоткрытая дверь – несло дымом – чуть заметное пламя свечи сквозь щель… Притухший очаг. На лавках вдоль стен – спящие. Не так