После слов психолога я начала обращать внимание на процесс. По вечерам я прихожу в темную комнату их кормить, они едят сквозь сон, и в эти мгновения у меня такая нежность просыпается, потому что никто не кричит: дети молчаливые, сонные, едят, такие зайки-зайки. Месяцев с четырех-пяти, когда в них появилось больше осознанности, позитивных моментов стало больше.
Бывают темные страшные дни, когда я задаюсь вопросом: зачем мне все это надо было? Я очень боюсь таких дней, потому что для меня это регресс, потому что я только выйду на какой-то позитив, настроюсь на положительную волну, как вдруг всё рушится и у меня происходит откат. Из негатива тяжелее выбираться в позитив, чем наоборот.
Мужа я в каком-то смысле берегу от всех переживаний. Мне не хочется все 100 % негативных эмоций выливать на него. Тяжело жить и общаться с человеком, который только на негативе. Вот ты приходишь домой с работы, и жена начинает: «Ой, всё плохо, всё плохо!» Я фильтрую, но, с другой стороны, надо отдать ему должное, он не отмораживается, не отстраняется и много помогает. Он знает, что это труд, что это тяжело, что нужна помощь.
Вначале я очень старалась сохранить наш позитивный настрой в браке. Сейчас все переплелось. Я больше зациклена на детях – да это и неизбежно, когда ты 24/7 проводишь с детьми. Но мне кажется, что наши отношения не изменились. У меня нет обиды на него. Я принимаю тот факт, что сижу дома с детьми, не могу надолго от них отлучиться, что я не мобильна. А ему проще: он встал утром, ушел на работу, сидит там среди людей, общается. С другой стороны, он приходит домой, помогает мне, встает ночью к детям, а я стала себе позволять расслабляться на выходных. Муж остается с детьми, а я ухожу к косметологу, просто куда-нибудь в магазин еду; наконец-то занялась спортом. Я отрываюсь: о’кей, пять дней в неделю с детьми провожу я, но на выходных – его очередь. У нас никогда не было такого, чтобы муж уехал на рыбалку или пошел пить пиво с друзьями, а меня оставил с детьми. Мы продолжаем вместе смотреть сериалы, стараемся сохранять совместный досуг. Когда ему надо отдохнуть, он садится играть в компьютерные игры, и я его не трогаю, потому что это его способ отдыхать.
Когда мне в полтора месяца все говорили: «Ничего, потерпите, после трех месяцев будет легче», – для меня это не было поддержкой. Сейчас-то я себе сказала бы то же самое. Действительно, стало легче. Но в то время этот аргумент не приносил облегчения.
Я бы посоветовала себе, той, больше разговаривать с людьми, которые поймут.
Первые полтора-два месяца я очень напрягалась: прочитала перед родами книгу Петрановской про теорию привязанности и в принципе с ней была согласна, еще будучи беременной. А потом, когда столкнулась с реальностью, поняла: для меня все эти советы вообще не работают. Три месяца носить ребенка только на руках? Как? У меня двое детей! Это меня сильно фрустрировало на тот момент. С одной стороны, есть такая прекрасная теория привязанности,