– Речь идет о фотографии, – сообщил Мак, когда Кейди уселась и приготовилась слушать. – Она из архива музея.
Музея! Слишком уж достойный термин для скопища всякого сомнительного исторического хлама. У нее, как видно, случилось помутнение рассудка, когда она давала согласие явиться в эту дыру. Она привыкла к торжественному полумраку галерей, тишине библиотек и тесноте забитых ценностями запасников престижных аукционных залов. И привыкла вращаться в избранном обществе подлинных знатоков и ценителей!
«Мир милитаризма» со всеми своими низкобюджетными копиями разномастных армейских приспособлений был именно тем, что Кейди себе и представляла, – одной большой безвкусицей. Или же в ней просто говорил снобизм. Личные предпочтения. Доспехи и латы никогда ее не увлекали, воплощая одну из самых низменных черт человеческой натуры – страсть к истреблению себе подобных. Вообще казалось странным, что мастера и ремесленники прошлого вкладывали в подобные предметы столько души и искусства, приукрашая то, что, по ее мнению, совсем того не заслуживало.
Так называемый клиентский центр оказался просто кабинетом владельцев музея – парочки, предложившей без церемоний называть их Нотчем и Дьюи («Очко» и «Свежачок» – вульгарнее некуда). Они топтались рядом, заметно нервничая.
Между прочим, Мак восседал за их столом с таким видом, словно имел на это полное право. Кейди сильно подозревала, что так он ведет себя везде, где ему случается обосноваться. Невозможно было угадать, врожденное это качество или обретенное, но оно ему шло.
Хотелось получше рассмотреть его – к примеру, заглянуть в глаза, но отблеск экрана превращал стекла очков в непроницаемую преграду, не хуже стального шлема с забралом, из тех, что виднелись за окном.
Подтолкнув к ней по исцарапанной поверхности стола фотографию, Мак потянулся к выключателю простенькой лампы. Сама того не замечая, Кейди зачарованно уставилась на осветившуюся крепкую, сильную руку. Никакого обручального кольца. Правда, это еще ничего не значит, не все афишируют свое женатое положение.
Она заставила себя перевести взгляд на фотографию. Там красовался всадник, разумеется, не настоящий, на довольно искусно выполненном чучеле чистокровной лошади, в латах настолько непрактичных и вычурных, словно они создавались для героя блокбастера в стиле фэнтези. Или видеоигры. Без сомнения, это была всего лишь подделка под старину, под хитроумные доспехи времен Раннего Возрождения. Они не предназначались для битв и походов, а только чтобы покрасоваться при дворе: на церемониях, празднествах и военных парадах.
Помимо