Брели пешком, мимо высоченных разноцветных зданий, подпирающих своими остроконечными пиками синие небеса, мимо входов в порталы подвесных троллейных дорог, электромагнитных и пневматических транспортных линий. Общественным транспортом пользоваться не стали, хотелось побыть наедине, если можно так назвать прогулку по многолюдным городским улицам. Он сверкал рыжими, как солнце, волосами, длинными, как у девчонки, а ее причёска была по-мальчишески короткой.
Эмма могла бы и сама узнать, что за новость принёс Слойн, ведь телепатам открыты все тайны, но у них уговор, что она не копается в голове товарища. Ей, конечно, очень хотелось заглянуть поскорее туда, но обманывать не стала. Скажет сам, когда посчитает нужным. При всём при том простую женскую интуицию не обманешь, тут и телепатом быть не нужно – она и без этого догадывалась, что новости нерадостные.
Не спеша достигли кафе, о котором говорил Слойн. Снаружи ничего необычного – незатейливая вывеска заглавными буквами – «РЕТРО» – и простенькие витражи, словно хозяин совсем не думал о привлечении посетителей. Эмма не сразу поняла, что это и есть реклама заведения. Ведь это же ретро, а раньше всё делали именно так, без броских и крикливых витрин, всё просто, полный минимализм.
Внутри всё оформлено подобающе – полусумрак, старые дубовые столы с выщербленными столешницами, тяжёлые стулья, дощатый пол, а на стене висел огромный плакат, изображающий крестьянина в поле, с подписью «Дорог каждый колос». Эмма видела такие плакаты в фильмах. Да, это настоящее ретро, но намешано всего, из разных времён. Плакату с крестьянином лет двести, столы и стулья помоложе, а стены обклеены обоями, какие были в моде лет тридцать назад.
Несмотря ни на что здесь отдыхала одна молодёжь, хотя казалось, логичнее бы увидеть здесь пожилых людей, страдающих ностальгией по старым временам.
Заняли столик и стали ждать официанта. Играла медленная музыка, несколько пар танцевали в центре зала. Эмма не знала имени исполнителя, но часто слышала, мать гоняла эти песни, когда оставалась одна. Это музыка маминой юности. Тексты какие-то глуповатые, Эмма не понимала, как можно сочинять и петь такие глупости.
У нас всё будет хорошо,
Всегда всё будет хорошо,
Просто замечательно
Вся жизнь пройдёт у нас.
Несмотря на пустые тексты, музыка была красивой и чарующей, а слова вбивались в голову будто молотком, и хотелось их напевать всегда и везде. Прилипчивая музыка, отметила про себя Эмма.
Официант, одетый, как бармен со старинной картинки – в кожаной жилетке и белоснежной рубашке, принял заказ – два фруктовых коктейля – и исчез в глубине бара.
– Какую новость ты хотел мне сообщить? – справилась Эмма, хотя уже догадывалась и без телепатии.
Слойн внимательно поглядел в её лицо:
– Ты ещё не узнала?
– Ой, что ты такое говоришь! – возмутилась