Медленно нащупываю рукой тапки, неспешно надеваю их на ноги, вот уже пытаюсь встать с кровати, как на улице раздаются оглушительные удары грома: занавеска в келье надувается так, будто она – парус лодки, мчащейся по ветру; свет сперва мигает, а потом и вовсе выключается…Мне становится тяжело дышать – ощущение, будто из всей кельи выкачали воздух, я задыхаюсь; усиливается желание побыстрее выбежать отсюда хотя бы в коридор гостиницы. Через секунд 30 свет включается сам собой. Меня несколько мутит.
Только я порываюсь в очередной раз встать с кровати и свалить к людям, как в келью заходит радостная Стешка. Дверь она оставляет открытой, вроде теперь дышать несколько легче.
– Стеш, а в коридоре или в дамской комнате, когда ты там находилась, свет не выключался?
– Нет.
– И даже не мигал?
– Нет.
– Странно…
– А что?
– Да так…Пустяки.
Доставая из сумки молитвослов и собираясь снова куда-то уйти, Стешка обращается ко мне:
– Пойдем молитвы читать!
– Хорошо. Сейчас подойду. Какие дальше планы?
– А потом на службу. Я в коридор к девчонкам.
О, нет! Только не находиться в келье в одиночестве! Наскоро надев одежду, схватив дамскую и дорожную сумку с вещами, улепетываю ближе к вахте. Закидываю багаж за лестницу и даю себе обещание больше не заселяться в ту жуткую, но внешне ничем не отличающуюся от остальных келью. Благо она одна такая. Называется: если захотелось экстрима, если адреналин бушует в крови, если подмывает жгучее желание встретиться с привидением, то поезжай в Оптину и поселись там, где проживал Лев Толстой…Причем интересно то, что размещался он на нынешней женской территории гостиницы.
М: – Ха-ха! Зачетная байка!
Я: – Самой нравится.
17 июля 2011.
На третий день после ужина к только что набившим пуза паломникам из недр посудомоечной, как Мойдодыр, выходит девушка и просит остаться пару человек помочь помыть посуду. Ввиду того, что всё время я лишь прогуливаюсь по территории монастыря и молюсь, мне уже хочется чем-то занять себя, сменить вид деятельности. Тут же отзываюсь. Радости моей нет предела! Ставят на послушание споласкивать посуду.
В рядок расположены три раковины, каждая до краев наполнена горячей водой, внизу затычка, чтоб жидкость не вытекала зря. Экономия, однако. Миски, ложки, плошки, кастрюли, тазы – всё сперва намыливается чистящим средством, потом споласкивается Стешкой в первых двух корытцах, а далее уже попадает в мои руки. Дело поставлено