– Нет, – ответил Куссалт, продолжая хмуриться.
Почему-то ответ конюха, быстрый и уверенный, рассердил Саубона. Да что может знать этот старый дурак?
– Вы мне не верите, – произнес Куссалт; голос его был хриплым от усталости. – Но в том и слава Айнри Сейе…
– Хватит! – резко оборвал его Саубон.
Он взглянул на отрубленную голову и заметил за обмякшими, разбитыми губами блеск золотого зуба. Так вот он каков, их враг… Вытащив меч, он одним ударом сшиб голову с копья, выбив древко из рук Куссалта.
– Я верю в то, что мне нужно, – сказал принц.
Глава 6. Равнина Менгедда
«Древние говорили, что один колдун стоит тысячи воинов в битве и десяти тысяч грешников в аду».
«Когда щиты становятся костылями, а мечи – посохами, сердца многих охватывает смятение. Когда жены становятся добычей, а враги – танами, всякая надежда иссякает».
4111 год Бивня, начало лета, неподалеку от равнины Менгедда
Рассвело, и чистый воздух разорвало пронзительное пение галеотских и тидонских труб.
Призыв к битве.
Вопреки всем стараниям фаним, предыдущий день был ознаменован воссоединением галеотской, тидонской и туньерской армий, здесь, на холмах к северу от равнины Битвы. Помирившись, Коифус Саубон и Хога Готьелк договорились дойти до северного края равнины тем же вечером, в надежде укрепить свое преимущество. Они решили, что там их положение будет настолько прочным, насколько это вообще возможно. С северо-востока их будут прикрывать болота, а на западе они смогут уйти в холмы. Неглубокая ложбина, по которой протекал ручей, питающий болота, оказалась довольно длинной, и айнрити решили построиться в линию. Склоны были слишком пологими, чтобы сорвать атаку противника, но так язычникам придется карабкаться по грязи.
Теперь же ветер подул с востока, и люди клялись, что чувствуют запах моря. Некоторые удивленно смотрели на землю у себя под ногами. Они спрашивали у других, спокойно ли тем спалось и не раздавался ли негромкий шум, похожий на шипение воды во время отлива.
Великие графы Среднего Севера собирали вассалов со свитами. Мажордомы объявляли приказы, стараясь перекричать царящий повсюду гам. В воздухе звенели радостные кличи, и смех, и раскатистый топот копыт – это отряды рыцарей помоложе, уже подвыпивших, устремились на юг, желая оказаться в числе тех, кто первым увидит язычников. Кружа по коврам смятой, истоптанной травы, тысячи людей готовились к битве. Жены и наложницы обнимали своих мужчин. Шрайские жрецы проводили службы и для воинов, и для обслуги, сопровождающей войско. Тысячи людей становились на колени, бормотали молитвы, касались губами по-утреннему прохладной земли. Священники разнообразных культов нараспев произносили слова древних ритуалов, умащивали идолов кровью и дорогими маслами. Гильгаоалу принесли в жертву ястребов. В костры Темного Охотника, Хузьельта,