Через несколько дней их, красноармейцев и краснофлотцев, собрали отдельно от гражданских, и объявили, что немцы плотно обложили уже город.
Осада началась.
Глава 8.
Эмиль Мустафаев, молодой токарь, которого по партийной линии отправили учиться в институт авиастроителей, скучающе поглядывал в окно и давил мух, которые в местном выносимо жарком климате, особенно осенью, сходили с ума и пытались как-нибудь поизощреннее покончить с собой.
Эмиль скучал. Он хотел, как и все его знакомцы и редкие друзья, выплеснуть силу и эмоции молодости. Его заводские втайне бегали покупали самогон, а потом, если получится, то и угощали им местных девчат, которые, конечно, были далеко не мангерымские красавицы, но на безрыбье и когда тебе всего двадцать лет, то готов добиваться взаимности даже от крокодила.
Но сейчас он сидел в аудитории института в компании таких же умирающих от тоски ребят с других заводов, а уставший печальный преподаватель рассказывал, почему учение Маркса всесильно потому, что верно.
Наверное, это было очень важно где-то далеко, в теоретических спорах в Столице, но здесь, в пустыне, где нет ничего, кроме песка, Солнца и хлопка, хотелось думать совсем о другом.
Наконец, занятие закончилось и студенты, почти все работающие днем, стали торопливо расходиться, чтобы вернуться в общежитие, переодеться и попытаться застать какие-то остатки веселья на улицах.
Эмиль тоже торопился, но ему это давалось непросто. А все из-за физических данных. Телосложение его было таково, что издали, да многим и вблизи, он казался десятилетним мальчиком. Его организм будто остановился в развитии, что для него, потомка, как ему говорили родственники, славных мангерымских ханов, было просто нетерпимо для самолюбия. Да и девушки, что тут лукаваить, видели в нем мальчишку, а никак не ухажера, что раздражало и приводило часто в ярость.
Так бы и жил Эмиль в своей пустыне, работал бы на заводе, а ежегодно выезжал бы на сбор хлопка, если бы руководство, не получив разнарядку сверху, насильно практически не отправило его учиться.
Для чего это ему надо, Эмиль не понимал, хватало и простых незатейливых радостей, но кто он такой, чтобы отказать директору завода, рядом с которым стоял руководитель первичной ячейки?
Постепенно, он проникся обучением, однако, эффект оказался совсем не тот, на который рассчитывали. Он стал интересоваться, почему и за что его народ выселили с благословенного острова Мангерым в эти тоскливые пустыни. Почему они должны терпеть, ведь Тиран уже давно был в лучшем или худшем мире и не мог им повредить.
Эмиль стал буквально проглатывать книги по истории, культуре и искуству своего народа. Эти сферы мангерымских валар были до смешного бедны, да и те исследования, что были, оказались написаны его, как он думал, заклятыми врагами – берскими. Вернее, то, что они враги его народу, ни берские, ни сами валары не подозревали, но в душе Эмиля постепенно стала