Похоже, начальник уже интересовался, не пришла ли я. Либо это очень хорошо, либо очень плохо. Я привыкла готовиться к худшему, так что, не сбрасывая с лица зверской решимости, выдавила:
– Мне назначено на шесть, – и вошла в кабинет.
Михаил Кузьмич сидел за своим необъятным столом, прорубившим подобно комете несколько витков времени. Бог знает, что появилось раньше кабинет или этот стол. Сам же Михаил Кузьмич, нервно выстукивал на полировке помесь победного марша с усталым стуком дятла. Едва я осветила кабинет своим появлением, как начальник вскинул лысую морщинистую голову, счастье растеклось по его, напоминающему по цвету и блеску, продолжение стола лицу.
– Ну что же вы, Василиса Васильевна, он развел руки в стороны, и я увидела зажатый в толстых, мягких пальцах аккуратный прямоугольник конверта. – Что же вы? Я же вас жду.
Все в этом, похожем на плохую фанерную декорацию «ящике» под названием «ГИПРОМЕТ» делается с помпой. Жило все с помпой и в упадок приходит с помпой. Мне кажется, Михаил Кузьмич никогда не умрет и «ящик» тоже, они будут сохнуть и трескаться пока не сгорят от случайно брошенной в их сторону спички или не подвергнутся нашествию термитов. Но термитов у нас вроде нет, а вот пожаров в подобных учреждениях боялись всегда, и всегда пожарник был вторым человеком после директора, а может и первым.
– Мы договорились на шесть, – внесла я немного живой речи в формализм спрессованного вокруг воздуха.
– Ну, что ж вы, что ж вы, – Михаил Кузьмич замахал на ближайший стул у конференц-стола. – Присаживайтесь, присаживайтесь… Василиса.
Перед моим именем он всегда заминался, соображая как его можно перевести в уменьшительную форму, всегда терялся и выдавливал целиком. Когда-нибудь, при соответствующем настроении я не сдержусь и посоветую величать меня просто Вася. Подруги меня именно так и называют, а в институте так просто звали Вася в квадрате, присовокупив подобным образом и отчество. Так что для меня это не было бы дикостью, но для сталагмита напротив, привыкшего ко всяким Наташечкам и Машечкам, это конечно тяжеловато.
– Ну, что же, – Михаил Кузьмич стал серьезен – Проект наш я отправил, думаю это то, что надо. И знаете, в ближайшее время, не хочу, конечно, опережать события, но вобщем, если пойдет, у нас будет иногда возможность подхалтурить. Кстати вот ваш процентик, авансик, так сказать, – он подался вперед, натужно крякнул и некоторое время глупо тыкал в мою сторону конвертом, по всей видимости, наивно предполагая, что я подскачу, как дрессированная болонка за лакомой сарделькой. А ведь, я с ним работаю уже больше десяти лет. И вечно эта упрямая наивность. Нет уж, я женщина, дорогой мой сморщенный атавизм, даже если меня за это когда-нибудь изнасилуют.
Стушевавшись,