Есть только одна правда. И об этом с суровой прямотой сказала советскому народу Коммунистическая партия Советского Союза, осудившая на XX и XXII съездах партии серьезные ошибки, порожденные культом личности Сталина[1].
Эта книга посвящена событиям кануна Великой Отечественной войны. При подготовке рукописи автор пользовался не только опубликованными в нашей стране и за рубежом материалами, но и ценными сведениями, почерпнутыми им из бесед с непосредственными участниками событий.
Автор выражает глубокую благодарность маршалу Советского Союза Ф. И. Голикову, доценту Н. Н. Иванову, генерал-майору И. А. Суслопарову, полковнику Г. П. Сечкину, которые поделились с автором своими воспоминаниями.
22 июня 1941 года
ВОСКРЕСЕНЬЕ ПОЛДЕНЬ
И вдруг:
«ГОВОРЯТ ВСЕ РАДИОСТАНЦИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА…»
Привычный мир с его обычными радостями и печалями неожиданно распался. Война ворвалась и закружила в своем водовороте миллионы человеческих жизней. Гитлеровская Германия вероломно напала на Советский Союз.
1
Подготовка к нападению
«Мы начинаем там, где остановились шесть столетий тому назад»
Шум моторов наполнил улицы маленького города Бастонь в Арденнах. Вздымая клубы пыли, промчалась колонна автомобилей, выкрашенных в грязно-коричневато-зеленоватый маскировочный цвет. На площади, полной солдат, колонна остановилась. В мертвом молчании застыли автоматчики. Из дверей домов выбегали, оправляя на ходу мундиры, офицеры и генералы и замирали в почтительном приветствии. В штаб командующего немецкой группой армий «А» генерал-полковника фон Рундштедта прибыл сам фюрер, Адольф Гитлер. Шел седьмой день германского наступления на Западном фронте. 10 мая 1940 г. немецко-фашистские войска начали тщательно подготовленное наступление на западе. В течение первой недели боев им удалось разрезать фронт союзных армий, форсировать Маас и широким фронтом выйти на французскую территорию.
Лишенные стратегического руководства, теряя связь и управление, французские, бельгийские и английские войска отступали. Дороги были забиты беженцами. Немецкие пикирующие бомбардировщики с включенными воющими сиренами устремлялись к земле, сея ужас и смерть.
В те дни фашистский главарь, опьяненный успехом немецких армий во Фландрии и во Франции, вновь возвращается к мысли о нападении на Советский Союз. Мир с Англией должен был дать возможность вести войну только на одном, Восточном фронте. Об этом-то и сказал Гитлер 17 мая 1940 г. в ставке Рундштедта. Спустя почти пять лет, в феврале 1945 г., Гитлер признается одному из своих ближайших подручных Мартину Борману: «Моей целью было попытаться прийти к соглашению с Англией для того, чтобы избежать создания непоправимой ситуации на западе. Я всегда утверждал, что мы должны любой ценой избегнуть войны на два фронта»[2]. Но летом 1940 г. военные успехи гитлеровской Германии казались прямо-таки фантастическими. Ведь никто не предвидел столь быстрого и полного разгрома Франции и других стран Западной Европы. Неожиданным оказалось такое развитие событий и для высших политических руководителей: для Черчилля – в Англии, для Рузвельта – в Соединенных Штатах. Не предвидел его и И. В. Сталин. Ошеломляющие успехи фашистского вермахта и были той базой, – правда, как показали последующие события, непрочной, – на которой стали строить новые завоевательные планы и расчеты фашистские главари и их генералы. Отнюдь не случайно, что план нападения на Советский Союз вновь возник именно в 20-х числах мая, в момент, когда разгром французских армий и британских экспедиционных сил казался предрешенным. Судьба, в которую так верили нацистские лидеры, казалось благоприятствовала их планам. Фашистские главари меньше всего подозревали тогда, что судьба сыграет с ними такую же зловещую шутку, какую сыграла в свое время с Макбетом. И здесь «Бирнамский лес двинулся к Донсинану!».
Гитлер и его ближайшие сотрудники, замышляя войну против Советского Союза, начали подыскивать аргументы, которые оправдали бы в глазах немецкого народа и мирового общественного мнения новую неспровоцированную немецкую агрессию. Ведь Германия подписала в августе 1939 г. с СССР договор о ненападении, а в сентябре того же года – договор о дружбе. Необходимо было сочинить легенду о «превентивной войне», о том, будто